Предоставим ей какой-нибудь игровой инвентарь, и ее не будет слышно. Ручаюсь. Это же типичный ребенок!
Товаровед вынул из портфеля необычайно пеструю игрушку и протянул ее председателю:
Выкрашено по образцу, утвержденному лично мной. Уже выбрасываем на рынок
Что это? испуганно
спросил Кузьма Кузьмич.
Полумеханизированный заяц, с готовностью объяснил Македонский, Довольно свободно кивает головой и дергает хвостиком. Игрушка напоминает детям о хозяйственном значении зайца как объекта охотничьего промысла. Играя, ребенок приучается отличать зайцев от львов, леопардов и других хищников, что крайне важно в жизни
Заяц с наляпанной на самом видном месте маркой артели «Игрушка-вертушка» был лично товарищем Македонским вручен Идее.
Теперь разверни активную игру, а нам не мешан! сказал Македонский и подсел к Кузьме Кузьмичу.
Девочка изумленно разглядывала игрушку. Деревянный заяц был раскрашен в такие дикие цвета, что если бы настоящие, честные лесные зайцы хоть чуть на него походили, в лесу наверняка поднялась паника.
Нос зайца был фиолетово-багровым, как это можно встретить только у дегустатора вин, празднующего 25-летний юбилей своей деятельности на благо пьющего человечества. Глаза зайца налились кровью того ядовито-красного цвета, которым отличаются только сироп и губная помада. Задняя часть туловища вызывала неожиданное подозрение в том, что бедный заяц прибежал с Тверского бульвара, где сидел на линючей зеленой скамейке. Концы ушей были голубые, так же как и колесики, при помощи которых заяц со скрипом и скрежетом передвигался.
Идем! сказала Идея зайцу. Ты будешь пугать моих кукол, когда они закапризничают.
И она потянула игрушку за веревочку, собственноручно привязанную к перекладинке заботливым Македонским.
Но не успели председатель и его товаровед углубиться в тезисы, как Идея подбежала к отцу. В одной ее руке был заяц, в другой веревка. Как оказалось, перекладинка держалась не на гвозде, не на клею, а на честном слове.
Тут нужна серьезная работа по организации ремонта! сказал Македонский.
А Матрешкин раздраженно добавил:
Идея, ты уже большая девочка, проводи катание без использования веревки.
После этого Кузьме Кузьмичу пришлось снова сосредоточиваться. Но, как нарочно, едва он сочинил весьма эффектную фразу в тезисах и Македонский стал ее записывать, как к столу опять подошла Идея.
Папа, сосредоточенно спросила она, хвост так и должен отламливаться?
Конечно, нет! рассердился отец. Это доказательство плохого качества продукции. Хвост действует функционально.
Чего? Чего? спросила девочка.
Хвост существует для того, чтобы им виляли, и потому должен быть при организме, замяв разговор о качестве продукции и переходя на другую, более близкую ему тему, сказал Македонский.
Так и не усвоив этой мысли, жизненно важной для Македонского, Идея несмело отошла к своим куклам.
Впрочем, в течение ближайшего часа она являлась еще ровным счетом десять раз. Ей хотелось узнать, почему гвозди на колесах «царапаются, как кошки»; почему глаза «сделаны из красных чернил» и пачкают руки; почему отстает одно ухо, а не оба, и еще столько «почему», что Кузьма Кузьмич Матрешкин понял: составление тезисов о качестве продукции артели пора прекратить. Положение ясно.
И когда вот эта идея пришла, председатель сухо попрощался с Александром Филипповичем Македонским, отбросил в дальний угол бренные остатки полумеханизированного зайца и стал мастерить для Идеи бумажного голубя. В дело пошли листы бумаги, исписанные тезисами.
1945 г.
ЧАСЫ С БОЕМ
Проснулся я от громкого тикания часов.
Варвара Ильинична, хозяйка колхозного Дома приезжих, стояла возле рупора, подвешенною рядом с табелем-календарем, на самом видном месте. Было семь утра, и радиоголос любезно предлагал проверить часы.
Варвара Ильинична, взглянув на ходики, горестно вздохнула:
Опять отстали!
Потом с явным сочувствием добавила:
Да ведь и то: разве легко такой груз тащить? А снимешь совсем остановятся
На цепочке ходиков, вызывавших справедливый упрек в недопустимом отставании, висела, кроме обычной чугунной еловой шишки, шестеренка от комбайна.
Утюг, что ли, повесить? Нет, видно, отслужили свой век: скоро год будет, как дочка их купила. Да, по совести сказать, и не жаль их: скучные, без боя.
Кряхтя, Варвара Ильинична опустилась на колени, пошарила под кроватью, вытащила ящик и достала из него часы в старинном деревянном футляре.
Вечером я увидел старинные часы на стене. Еще из сеней был слышен их хрип. Едва я переступил порог, как они с бешеной скоростью пробили одиннадцать раз. Мне показалось, будто где-то по соседству ударили в набат.
На лице Варвары Ильиничны сияла блаженная улыбка.
Бьют! ласково проговорила она. Отец сказывал, что купил их, когда я несмышленышем еще была. А мне семьдесят. Прежний механик из МТС не брался чинить: безнадежные, мол, устарели. А новый-то побойчее, вишь, устроил!..
Ночью я трижды вскакивал от набатного звона, но, сообразив, что это бьют часы, снова засыпал.
Когда я уезжал из этого подмосковного колхоза и благодарил Варвару Ильиничну за гостеприимство в Доме приезжих, она попросила: