Возле четырех березок с янтарными намокшими листьями показалось новое здание школы. За ним виднелись отстроенные колхозом в прошлом году дом сельскохозяйственной культуры и библиотека.
Дудаки! счастливым голосом возвестил шофер.
Горищев ничего не ответил. Машина ухнула правым колесом в раздолбанную колею, не видимую под водой необъятной лужищи, села дифером в глинистую гущу, и мотор заглох.
Слезай, приехали! зло буркнул Горищев.
Шофер долго пробовал сдвинуть машину с места. J4otop подвывал, но даже вода вокруг оставалась неколебимой. Судя по всему, застряли прочно.
Пойду в село! виновато промолвил шофер. Надо трактор просить.
Он хотел было осторожно добраться до твердого грунта, но потом махнул рукой и погрузил левую ногу в лужу, так, что из воды торчал только верхний край голенища.
Горищев услышал, как чавкала размокшая глина, и невольно пошевелил пальцами в легких полуботинках.
*
Секретарь райкома Снигирев после утреннего разговора с Горищевым сразу же выехал в дальний сельсовет, находившийся километрах в пятидесяти за Дудаками, и до дождя осилил главную часть пути.
Через двое суток, когда солнце, уже успевшее высушить омытую дождями землю, приближалось к закату, секретарь райкома проезжал через Дудаки.
«Если Горищев еще не уехал, прихвачу с собой! решил Снигирев. Кстати и потолкуем: давно хочу поближе с ним познакомиться. Как про таких говорят: «На подъем тяжел».
Секретарь усмехнулся: выходит, что и он сам не легче на подъем, если столько времени собирается узнать поближе Горищева, а все откладывает.
Давай-ка, Толя, остановимся на перекур! сказал он шоферу.
День был воскресный. Машину сразу окружили ребята.
Здравствуйте, Василь Петрович! нестройно загалдели они.
Здорово, друзья! серьезно ответил Снигирев и спросил: Конечно, вы все знаете, что на селе делается. Ну вот ты скажи, обратился он к вихрастому пареньку с фиолетовыми пятнами чернил на пальцах обеих рук, здесь еще товарищ Горищев?
Но эта фамилия, видимо, ничего не говорила ни вихрастому, ни его товарищам.
Снигирев пояснил:
Из районо!
Ребята по-прежнему молчали и переглядывались, а один даже пожал плечами.
Странно: позавчера должен был приехать! проговорил Снигирев и подумал: «Неужели опять какую-нибудь отговорку сочинил, чтобы остаться? Не может того быть!»
Секретарь решил набраться терпения и завел разговор издалека:
В пятницу дождь был?
Ага! весело ответил вихрастый паренек, радуясь возможности хоть что-то подтвердить.
В тот день на машине кто-нибудь сюда приезжал?
На «Победе»? уточнил паренек.
На «Победе»! подтвердил секретарь. Темно-зеленая машина.
Ребята, это которая вечером возле школы села, сведя брови и вытаращив глаза от сознания ответственности разговора, выпалил паренек постарше, с красной нашивкой звеньевого.
Точно! согласился вихрастый.
Значит, установлено, что машина была! по привычке резюмировал секретарь. А в ней сидел такой приличных размеров дядя. Лицо вот, шея вот.
Секретарь для убедительности развел руками, изображая Горищева.
Был такой пузан! кивнул вихрастый паренек и пояснил: Но только он не из районо, а музыкант.
Как музыкант?! не мог Снигирев удержаться от возгласа изумления, Расскажи толком.
Вихрастый слегка покраснел, скосив глаза на приятелей, соображая, оценили ли они, что именно его, а не кого другого, даже не звеньевого, выбрал секретарь райкома для рассказа, и, не торопясь, напал:
Петька из шестого «А» прибежал и кричит: «Зеленая «Победа» у школы в лужу села!» Мы все туда, к школе. Верно: правым колесом загрязла.
Левым! поправил звеньевой, видимо, очень обиженный, что для рассказа выбрали не его.
Губы вихрастого презрительно выпятились и стали похожи на скобку, концами обращенную вниз.
Эх ты, левым! Ведь этот толстяк сидел справа. Или ты его спутал с шофером?
Ребята рассмеялись. Видимо, все помнили необъятные размеры Горищева.
Вихрастый продолжал:
Шофер пыхтел, пыхтел, а вывести машину не мог. Он пошел к трактористам. А те в ночной смене. Музыкант включил радио. Концерт какой то транслировал. То ли Чайковского, то ли Глинки, я уже не помню.
Глинки! вставил звеньевой.
Может, и Глинки! великодушно согласился вихрастый. Дядя Миша предлагал музыканту вылезти
Кто это дядя Миша?
Председатель сельсовета, поторопился сказать паренек с нашивкой. Михаил Герасимович! Его дядя!
Он ткнул пальцем в вихрастого.
Дальше! попросил секретарь, стараясь скрыть улыбку. Он уже начал догадываться, что за история произошла с Горищевым.
Так вот, Михаил Герасимович и кричит музыканту: «Выходите, чайку попьем!» а тот показал на свои ноги в полуботинках и галошах и на лужу п не вышел. «А чай, говорит, у меня в термосе есть». Концерт, конечно, многие послушали. У нас музыку любят. Свое-то радио в ремонте.
И чем же все это кончилось? спросил секретарь, обращаясь на этот раз к звеньевому.
Просиявший паренек с красной нашивкой затараторил так, будто заранее знал, что без него все-таки не обойдутся, потому заготовил свой рассказ и теперь шпарил наизусть:
Целую ночь музыкант просидел. Все транслировал. До семнадцати ноль-ноль концерт был, потом ответы на вопросы радиослушателей по международному положению, потом «Пиковую даму» из Большого театра передавали, потом спортивный выпуск последних известий.