Всегда есть вероятность, что это пустой слух, утомившись, барон Риоваль опустился на банкетку перед туалетным столиком. Или даже ложь, придуманная врагами, чтобы поживиться за мой счет. Надо все проверить.
Моглиа, справедливо рассудив, что настала минута отмереть и подать голос, вежливо поддакнул.
Кто может знать наверняка? Конечно же, Лотос Бхарапутра, но, чтобы с ней разговаривать, потребуется козырь; гадкая девчонка не будет делать второе одолжение за месяц, если ее как следует не прижать. Мерзкая тварь, так вот почему она согласилась мне помочь! Риоваль в бешенстве смахнул с выложенной драгоценной яшмой столешницы хрустальные флаконы и коробочки с притираниями. Чтобы выполнить условия Сделки и заставить меня заключить другую!
Кхм Если господин барон желает, я попробую поговорить с ихними врачами, пробасил Моглиа.
Отличная идея, липким, как нектар росянки, голосом проговорил
Риоваль. Вот только с кем? Лучшим медиком Дома Бхарапутра считает себя эта задавака Лотос. Ее помощник, как его
Канабе, подсказал начальник охраны.
Заносчив, хоть и талантлив, размышлял господин. С ним надо договариваться, крепко держа его за жабры. Третий по успешности врач минувшей ночью сдох на приеме у Фелла, и ведь ничего мне не говорил про «бетийское омоложение», подлец А вот уже его помощник, как же его зовут мелкий гаденький тип, постоянно жаждущий выслужиться Да, с ним определенно следует поговорить. Не теряй времени, мой храбрый Моглиа!
Спровадив слугу, Риоваль никак не успокаивался:
А еще надо поговорить с нашей прелестной баронессой, продолжал он, рассматривая свое отражение. «Прелестной баронессой» господин именовал леди Юдин гем Эстиф, главу Дома Кордона. Если пребывал в добром расположении духа. В недобром барон Риоваль величал баронессу Кордона эпитетами, почерпнутыми из лексикона пьяных грузчиков. Да, несомненно, если кто-то и в курсе, то именно она. Но великолепная леди не станет делиться секретами просто так. Надо подумать, чем можно ее подкупить О, дьявол! Мне нужно знать, что придумали бетийцы, прежде чем торговаться иначе эта самоуверенная аристократическая шлюха высосет у меня всю кровь! Что молчишь?!
По счастью, подходящих для метания предметов под рукой Риоваля не осталось, а его гневных речей я уже не страшился. Поэтому я продолжил созерцать пустоту.
Ты совершенно точно ничего не знаешь, проворчал господин, не дождавшись ответа.
Да, именно так. Я покинул Бетию слишком давно. В те годы мне нравилось ощущать себя гражданином мира, человеком, равно принимаемым в любом обществе и лишенным конкретных обязательств перед кем бы то ни было. Мне нравилось быть гением, нравились восхищение обитателей и дворцов, и хижин, нравилась их зависть. А еще мне нравилась власть.
Потребовался Риоваль, чтобы объяснить мне суть моих заблуждений.
Нет, не так. Мне потребовалось умереть, чтобы понять, насколько он прав.
Не знаю, сколько времени прошло, пока я созерцал пустоту. Очередную точку отсчета поставила щетка для волос, ударившая меня в лоб:
Убирайся с глаз моих, тупой урод! велел господин. Закрывая за собой дверь, я видел, как он шептал, вглядываясь в темные глубины зеркала: А если это всё-таки не ложь? Вдруг способ существует?..
Будь я живым, я бы посочувствовал барону Риовалю. Как, собственно, и прочим баронам Единения Джексона. Весьма неприятно знать, что рано или поздно слабая плоть сдастся под напором неумолимого времени. И тогда все труды, заботы и успехи, к которым джексонианские бароны идут по головам (и это отнюдь не фигура речи!) всё, что они знают и могут, превратится в прах.
Ри Риоваль воевал с подступающей старостью успешнее многих других. В неполные шестьдесят он выглядел где-то на загадочные сорок с небольшим при свете дня и чуть ли не на неопределенные тридцать в отблеске вечерних фонарей. И дело не в пудре и румянах, которыми он пользовался оптимистичнее и настойчивей, чем иная престарелая проститутка. Секреты Риоваля были гораздо обширнее: травяные отвары, ванны с минеральными солями, иглоукалывание, растирания. А еще заимствование молодости.
Я мог бы сказать, что был глупцом и купился на дешевую лесть про мои таланты и возможность как можно быстрее превратить рассуждения в практику. Мог бы сказать, что глубоко сожалению о проведенных мною опытах и, если бы мог, не допустил бы их повторения.
Но смерть закрывает все долги. Нет нужды лгать и притворяться. Я сделал именно то, что сделал: именно я изобрел способ джексонианского «омоложения». Всё очень просто: если перелить здоровую, сильную кровь в чахлый организм, с ней переходят энергия, жизнеспособность и флюиды молодости.
Подозреваю, что есть и еще какие-то секреты. Я не успел до конца изучить все свойства крови. Удалось лишь установить, что для успеха процедуры необходимо некое качество, обозначенное как «сродство» условная похожесть крови: обмен между кровными родственниками неизменно приводил к положительному результату; если же донором выступал случайный, не связанный родством, человек последствия были печальны.
Потребовалось всего-то семьдесят четыре жизни, чтобы я уверился в этом правиле.