Ладно, сказал он, выдыхая струю дыма. Палата?
Он ищет вас, ответил Нейро. Я направил его в восточное крыло. Он должен быть где-то здесь.
Ты что?! Альберт повысил голос. Без моего разрешения направил пациента в
Его прервал звук приближающихся шагов в коридоре. Кто-то явно с трудом передвигался, опираясь на что-то металлическое.
Вот он, констатировал Нейро с неуместным удовлетворением.
Я тебя потом переформатирую, прошипел Альберт, глядя сквозь голограмму и быстрым движением туша сигарету.
Дверь в конце коридора приоткрылась, и в проеме показался мужчина, опирающийся на импровизированный костыль из стойки для капельницы. Его лицо было бледным от боли и усилий, одежда пропиталась потом. Но в глазах светилась решимость, которую Альберт не видел уже очень давно.
Доктор Харистов? спросил мужчина, его голос дрожал от боли. Меня направили к вам. Сказали,
что вы настоящий врач.
Альберт окинул его цепким взглядом, мгновенно отмечая все признаки: бледность, испарина, характерный наклон тела для снижения нагрузки на поврежденную ногу, частота дыхания, расширенные от боли зрачки.
Кто направил? спросил он резко. Впрочем, неважно. Показывайте ногу.
Искусственный интеллект, ответил мужчина, ковыляя ближе. Он появился, когда я
Заткнитесь и снимите бинты, перебил Альберт. У меня нет времени на предысторию. Я хочу видеть, что Мельников натворил на этот раз.
Пациент замолчал, явно удивленный грубостью, но послушно начал снимать нелепо наложенные бинты. Альберт тем временем открыл неприметную дверь, которая вела в небольшую комнату, оборудованную под импровизированный смотровой кабинет.
Сюда, скомандовал он. И постарайтесь не истечь кровью на мой единственный чистый халат.
Мужчина, слегка шокированный таким приемом, все же последовал за доктором. В комнате было удивительно чисто по сравнению с остальной больницей. Старое, но хорошо ухоженное оборудование, стерильные инструменты, запечатанные в пластик.
Садитесь, Альберт указал на кушетку. И молчите, если вопрос не задан напрямую. Я думаю, когда работаю.
Пациент сел, морщась от боли, и закончил снимать бинты. Открывшаяся картина заставила даже Альберта на секунду замереть. Рана была ужасной кость неправильно вправлена, швы наложены как попало, кожа вокруг уже начинала краснеть и опухать.
Матерь божья, Альберт покачал головой. Мельников превзошел сам себя. Это не обработка раны, это художественное преступление против медицины и здравого смысла.
Он быстро надел перчатки и начал осторожно ощупывать область вокруг раны, отмечая места наибольшего воспаления.
Больно? спросил он, нажимая на определенную точку.
Да, выдавил пациент сквозь стиснутые зубы.
А здесь?
Очень.
Здесь?
Пациент вскрикнул.
Отлично, сказал Альберт тем же тоном, каким другие люди говорили «доброе утро». У вас начинающийся остеомиелит. Запущенный и можно будет попрощаться не только с ногой, но и с жизнью. К счастью для вас, вы наткнулись на меня до того, как Мельников успел окончательно вас прикончить.
Он отошел к небольшому холодильнику в углу комнаты и достал ампулу с прозрачной жидкостью.
Что это? спросил пациент.
То, чего нет в этой больнице, ответил Альберт, набирая жидкость в шприц. Цефтриаксон пятого поколения. Один из последних антибиотиков, которые еще работают против современных штаммов. Импортный. Черный рынок. Стоит как почка на том же рынке. И не спрашивайте, откуда он у меня.
Спасибо, пробормотал мужчина. Я не знаю, как
Не благодарите, оборвал его Альберт. Это не благотворительность. Это профессиональная гордость. Мельников подставил меня своей некомпетентностью я исправляю его ошибку. Это как пазл, который раздражает, пока не сложишь правильно.
Он сделал инъекцию и отложил шприц.
Теперь нужно заново обработать рану, наложить правильные швы и шину. Будет больно. Очень больно. У меня есть местный анестетик, но его хватит только на базовое обезболивание.
Я выдержу, сказал пациент решительно.
Альберт одобрительно хмыкнул. Он не привык к таким пациентам большинство либо скулили от страха, либо требовали больше обезболивающего, как будто это был их священный долг.
Кстати, как вас зовут? спросил Альберт, готовя инструменты. Если вы потеряете сознание, мне будет удобнее приводить вас в чувство по имени.
Игнат Рязанцев, ответил мужчина.
Что ж, Игнат, давайте займемся вашей ногой. И пока я работаю, расскажите мне, как вы сломали ногу. Это отвлечет вас от боли, а мне поможет не заснуть от скуки.
Игнат начал рассказывать о несчастном случае на стройке, где он работал прорабом. Альберт слушал вполуха, его руки двигались с точностью хирургического робота быстро, уверенно, безошибочно. Он снял старые швы, тщательно очистил рану, обработал ее антисептиком нового поколения и начал накладывать новые швы аккуратные, ровные, как на иллюстрациях в учебниках по хирургии.
Рядом материализовался Нейро, наблюдая за процессом. Альберт бросил на него предупреждающий взгляд пациент не должен был видеть запрещенный ИИ. Но Нейро уже позаботился об этом, настроив свою голограмму так, чтобы она была видна только Альберту.