И это только начало, Саян работал над микроскопом, настраивая его для лучшего обзора наномашин. Когда мы полностью стабилизируем формулу, показатели будут еще выше.
Однако не все шло гладко. Несколько раз наномашины демонстрировали нестабильность начинали неконтролируемую репликацию или теряли свою функциональность.
Это проблема интеграции, объяснял Саян, анализируя неудачный образец. Наномашины должны идеально синхронизироваться с биологическими процессами организма. Любой дисбаланс приводит к сбоям.
А что насчет отторжения? спросил Альберт. Иммунная система должна реагировать на них как на чужеродные тела.
Именно поэтому мы используем синтетическую кровь как основу, ответил Саян. Она создана по образцу крови хозяина, но с модификациями, которые делают ее «невидимой» для иммунной системы. Идеальная маскировка.
Параллельно с работой в тайной лаборатории Альберт продолжал свои обязанности в Городской больнице 4. Это становилось все сложнее он недосыпал, головные боли усиливались, нейромодулятор справлялся с ними всё хуже.
Вы выглядите ужасно, доктор Харистов, заметила Елена Воронина, столкнувшись с ним в коридоре после очередной смены. Что-то случилось?
Всего лишь очередной день в раю, который называется нашей медицинской системой, отшутился он, но Елена не улыбнулась.
Я серьезно, Альберт. Вы измотаны. У вас руки дрожат. Когда вы в последний раз нормально спали?
Сон это роскошь для тех, кому нечем заняться, он попытался обойти ее, но Елена загородила дорогу.
Так не может продолжаться. Вы рискуете не только своим здоровьем, но и здоровьем пациентов. Врач в вашем состоянии не должен оперировать.
Альберт собирался ответить резко, но что-то в ее глазах искреннее беспокойство, а не просто профессиональное неодобрение остановило его.
Я в порядке, сказал он мягче. Просто много работы.
Какой работы? Елена прищурилась. Вы что-то скрываете, Альберт. Последние две недели вы исчезаете сразу после смены, не отвечаете на вызовы, приходите с красными глазами и запахом химикатов, которых нет в нашей больнице.
Теперь вы за мной следите? он поднял бровь.
Нет, она вздохнула. Но я не слепая. И я не единственная, кто это заметил. Игнат Рязанцев приходил на проверку швов. Спрашивал о вас. И, что интересно, Марат Калинин тоже. Тот самый водитель с отравлением кадмием. Он полностью восстановился, кстати. Необычно быстро, по словам доктора Кравцевой.
Альберт напрягся. Марат Калинин был единственным пациентом, которому он тайно ввел экспериментальную дозу нанокрови минимальную, просто чтобы проверить взаимодействие с живым организмом. И результаты превзошли все ожидания.
Рад слышать, он постарался звучать безразлично. Хороший иммунитет, видимо.
Да, удивительно хороший, Елена продолжала смотреть ему прямо в глаза. Вы ведь понимаете, Альберт, что я на вашей стороне? Что бы вы ни делали, если это помогает людям я с вами.
Он на мгновение задумался, стоит ли рассказать ей. Елена была умной, принципиальной, предельно честной. И, возможно, одним из немногих людей в этой больнице, кому он действительно доверял.
Пока не время, наконец ответил он. Но когда будет вы будете первой, кто узнает.
В тот вечер Альберт задержался в больнице дольше обычного. У него была сложная операция аневризма аорты у пожилой женщины, которую другие хирурги отказались оперировать из-за возраста пациентки и отсутствия «перспектив».
Ей 76 лет, и она вырастила пятерых детей, сказал ему Зоркин на утреннем совещании. По нормативам ей положен только паллиатив. Ресурсов на полноценную операцию нет.
К черту ваши нормативы, ответил Альберт. Я буду оперировать.
Операция прошла успешно, хотя и заняла больше времени, чем он рассчитывал. Когда Альберт вышел из больницы, уже стемнело. Моросил мелкий дождь с характерным кисловатым запахом кислотные осадки, обычное явление в их экологически неблагополучном городе.
Он
накинул капюшон потрепанной куртки и направился к мотоциклу, припаркованному в дальнем углу стоянки. Сегодня ему предстояло встретиться с Саяном в лаборатории они планировали провести первый полноценный тест нанокрови на лабораторных крысах.
Мотоцикл завелся с первого раза, и Альберт, пробираясь между редкими машинами, выехал со стоянки больницы. Он не заметил черного внедорожника без опознавательных знаков, который стоял через дорогу с выключенными фарами.
Дождь усиливался, превращаясь в настоящий ливень. Кислотные капли барабанили по шлему, оставляя едва заметные матовые следы на визоре. Видимость ухудшалась с каждой минутой.
Альберт свернул на объездную трассу, которая должна была привести его к заброшенному исследовательскому центру быстрее, чем путь через город. В это время дорога обычно была пустынной немногие автомобилисты рисковали ездить в такую погоду по неосвещенной трассе.
Однако сегодня он был не один. Два ярких луча фар возникли за его спиной, быстро приближаясь. Альберт прищурился, глядя в зеркало заднего вида. Черный внедорожник двигался на опасно высокой скорости, несмотря на скользкую от дождя дорогу.
«Странно», подумал Альберт, сбрасывая скорость, чтобы пропустить явно спешащего водителя. Но внедорожник не стал обгонять. Вместо этого он поравнялся с мотоциклом и резко вильнул в его сторону.