Малфой делает вид, что ее здесь нет. Интересно, он сам позвал за ней или ее отправил домовик?
До чего странная фантастическая сцена, как из кошмарного сна на втором курсе, когда он впервые назвал ее грязнокровкой. Малфой сидит к ней спиной, развалившись в тяжелом кресле у полыхающего камина, в комнате большей, чем весь этаж ее дома, а она, лучшая ученица Хогвартса, стоит в дверях с подносом.
Он даже не думает с ней говорить. Даже оборачиваться к ней не думает! Кроме того ожидающего взгляда в мутном стекле, ничто не говорило, что он вообще ее заметил.
Гермиону захлестнули обида и злость хуже тех, что переполняли ее, когда она драила его грязную посуду. Разве эльфы не сделали бы это лучше и быстрее с помощью магии?
Она почувствовала яркое желание бросить поднос на пол. Нет, отшвырнуть его в сторону Малфоя! Неважно, что хорёк разозлится! Она, Гермиона Грейнджер, лучшая ученица, подруга избранного не должна прислуживать Малфою, папенькиному сыночку и трусу! Тому, кто пустил Пожирателей в Хогвартс!
Гермиона подняла поднос выше, но перед тем, как бросить его в сторону Малфоя, ее удержало какое-то неприятное чувство. Она остановилась в последний момент,
но опуская руки, потеряла равновесие, и поднос упал под ноги.
Лязгнуло серебро.
Тарелки глухо ударились о пол и раскололись вдребезги.
Малфой вскочил.
Грейнджер, ты больная! заорал он.
На его лице сменялись эмоции. Он смотрел на нее, на погром на полу. Ей очень не нравилось то, что она видела. В его лице не было прежнего превосходства над другими, если не считать само его лицо, такое точеное и изящное, что становилось тошно. Во взгляде не сквозило былое высокомерие, нет, но в нем появилось отчаяние, такое острое, жестокое и беспросветное, что она по-настоящему испугалась. Как будто с ударом подноса о пол она разбила его маску, которую видела в подвале. Там он был мужчиной, здесь испуганный подросток. Что он мог сделать в состоянии отчаяния и страха?
Я не специально, сказала она на одном дыхании.
Он и так стоял от нее далеко, но отошел ещё дальше. За какие-то секунды на лицо вернулось спокойствие. Он нахмурился.
Гермионе пришлось сесть на пол, чтобы собрать осколки фарфора и еду. Малфой не смотрел на нее, когда она бросала на него взгляды.
Он был одет в черную рубашку и брюки, волосы зачесаны набок. Именно таким она видела его на шестом курсе. Но теперь он стал выше, и лицо его как-то неуловимо изменилось, из мальчишеского став мужским.
Я сейчас принесу еще, сказала она, собрав все с пола.
Не надо, пусть принесет эльф.
Гермиона невольно засмеялась. Это был нервный смех, какого она сама от себя не ожидала.
Что смешного? процедил он.
Ты даже не назвал меня криворукой.
Грейнджер, выноси мозг кому-нибудь другому. Он махнул рукой. Но потом что-то мелькнуло в его глазах, он криво улыбнулся. А впрочем Скажи, тебя не учили стучать, когда заходишь?
Он был прав. Гермиона так нервничала, что не постучала, когда вошла. Она была так напугана, так зла, так ошеломлена своим отражением в зеркале, убранством гостиной, что, войдя, не сказала ему ни слова. Малфой намекнул на ее якобы плохое воспитание. Сукин сын. Зато он теперь не был похож на ее хозяина, а она на его служанку. Но все равно Гермиона ожидала другого. Он мог унизить, сказав про ее работу, про одежду, а он сказал про стук в дверь.
Учили, но я не думала, что Пожирателя беспокоят такие мелочи, как стук в дверь, сказала она.
Странно, кроме того момента с разбитой посудой, когда он глядел на нее тем взглядом, страха к нему она не испытывала. Совсем. Наверное, это было делом привычки. Шутка ли, столько лет провести вместе, даже Малфой покажется кем-то родным.
Гермиона поставила поднос на столик у кресла и покосилась на бывшего одноклассника. Нахальный мальчишка, который ее обижал и которого она не раз щелкала по носу. И вот Этот белобрысый мальчик стоял перед ней. Только он совсем уже не мальчик. У него морщины на лбу.
Зачем тогда завела разговор, раз тебя так коробит находиться рядом? его голос звучал безразлично, а на губах появилась школьная усмешка.
У меня есть вопросы.
Ну, задавай, бросил он.
Почему ты не оставил меня в подвале?
Малфой посмотрел холодно.
Потому что мои эльфы не справляются.
Неправда, вырвалось у нее, ты просто хотел меня унизить.
Малфой засмеялся. Нет, он точно засмеялся. Прикрыл глаза, и его лицо скривилось в злую гримасу.
Очнись, Грейнджер, прорычал он, ты такая тупая. Выдумала свой собственный мир и живешь в нем. Очнись! Идет война. Ты думаешь, это способ тебя унизить? Хочешь, я перечислю все способы, которыми тебя действительно можно унизить?
Какая же ты сволочь, не удержалась она.
Я сволочь? Малфой подошел к столику и налил огневиски. Сейчас ты начнешь меня перевоспитывать, а как же? Всегда кто-то другой должен стать хорошим.
Он подошел близко и склонился над ней. От него не пахло парфюмом первое, что пришло в голову. Второе она, наверное, никогда в жизни не стояла к Малфою так близко, буквально чувствовала его личное пространство. Он смотрел на нее, и на его холодном лице читалось отвращение. Она первая попятилась.