Он проснулся и открыл глаза. Рядом с ним спиной к нему стояла девушка в грязной мантии и тихо чертыхалась. Потом она резко обернулась, и он прикрыл глаза, оставив лишь щёлочку. Она взмахнула палочкой в его сторону.
Авада Кедавра! тихо произнесла она.
Ничего не произошло. Повернула палочку к себе и, прищурившись, одним глазом поглядела на неё с торца, словно заглядывая в дуло пистолету, давшему осечку. Не найдя изъянов, потрясла ею возле уха, а потом снова прицелилась.
Авада Кедавра! повторила она негромко.
И опять никакого эффекта. Тихо выругавшись, она подошла к лежащей на земле сумке, рядом с которой была раскрытая тетрадь с какими-то записями. Уселась на мох и стала внимательно читать написанное, шевеля при этом губами. Очевидно, в тетради была иллюстрация, поскольку она несколько раз повторила в воздухе движение, сверяясь с конспектом. Чему-то кивнув, встала и снова направила на него палочку.
Авада Кедавра! сказала она. Ничего не произошло. Черт! пробормотала она. Авада Кедавра! и снова ничего. Авада Кедавра! затараторила она, распаляясь. Авада Кедавра! Авада Кедавра! А-а-а! Ненавижу! заорав, с размаху закинула палочку в кусты, упала на колени и разрыдалась, уткнувшись в них лицом.
Он, пока она на него не глядела, украдкой смахнул нечаянную слезу, которая скатилась на щеку ещё во сне, но не удержался и хрюкнул от смеха. Она вскочила, и он тут же замер, притворяясь спящим. Она несколько раз чертыхнулась и пошла в кусты, костеря его на все лады.
Он сел и стал осторожно ощупывать нос, который распух настолько, что частично блокировал зрение. Так он и знал! Нос был сломан. По крайней мере, хрящ двигался совершенно свободно, хотя и причиняя невыносимую боль.
Где эта чёртова деревяшка? раздалось из кустов. Цыпа-цыпа-цыпа-цыпа!
Он покачал головой и шлёпнул было себя ладонью по лицу, но сразу зашипел от боли про нос он снова забыл. Надо было с этим что-то делать, но он не знал, что.
Акцио, палочка! махнул он рукой в том направлении, куда, как ему показалось, она закинула свою палочку.
Через несколько секунд в руке лежал искомый предмет.
Цыпа-цыпа-цыпа-цыпа! передразнил он, встал, охнув от боли в отбитых рёбрах, и поковылял к раскрытой на земле тетради. Усевшись на землю, он положил тетрадь на колени и принялся изучать. Она действительно была раскрыта на одной из страниц, где описывалась Авада. Описывалась подробно и, на его вкус, изобилуя большим количеством ненужных слов отчего-то сильные и слабые стороны, непонятные скорость атаки, уклонения и пробивная способность, и уж совсем излишние способы усиления и ослабления, действие на различных существ и тому подобное размашистым мужским почерком. Придерживая страницу, он закрыл тетрадь, чтобы посмотреть на обложку. «Дейв Паркинсон. Конспект по Светлым и Тёмным искусствам». Интересно, где же такое преподавали? Или «когда»? Нет, неинтересно. Хотелось поскорее сдохнуть, а эта идиотка не может выучить простое заклинание! Он принялся листать тетрадь в поисках чего-нибудь, что помогло бы ему сделать что-то с носом.
Из кустов снова послышался треск и ругань.
А-а-а! раздалось злобное рычание. Где эта дерьмовая палка?!!
Бде, бде В бнезде прогундосил он, переворачивая страницы. Бо чего же дупая и никчебная дура!
Снова послышался треск кустов, и она вывалилась на поляну, вытряхивая из волос мелкие сучки и листья. Увидев, как он листает конспект, она тут же к нему рванула, вырвала тетрадь из рук и, бережно закрыв и стряхнув невидимые пылинки, упрятала. Он вытащил из кармана её палочку и бросил на траву перед собой:
На, бодавись!
Он тут же подняла её и навела на него.
Ду, что, ты бедя, даконец, прикодчишь? поинтересовался он. Иди тебе ещё подгода да подготовку дуждо?
Она молчала, на сводя с него ни взгляда, ни палочки.
Ты похож на свинью, вдруг заявила она нежным, почти ангельским голоском. Или на верблюда? Кто это тебя так отделал, милый?
От этого «милый» перекосило сильнее, чем если бы она начала осыпать его оскорблениями. Он почувствовал, как его бросило в жар от ярости. Пару секунд пытался бороться, но потом глаза заволокло
красной пеленой, и он вскочил, бросившись на неё. Схватил за горло обеими руками и начал душить. Она сначала было пыталась отцепить его руки, выпучив глаза и натужно хрипя, но потом, очевидно, поняла, что это её шанс ещё никогда она не была так близка к смерти. Опустила руки и расслабилась, поддаваясь ему. Он сжал сильнее, и глаза её закатились. Она обмякла и рухнула на траву, утягивая его за собой. Завалившись на неё, он вдруг опомнился и в ужасе отдернул руки.
Откатился в сторону, спиной на мягкий мох, и замер, тяжело дыша. Над ним высоко в небе плыли облака, а его трясло, как в приступе магической лихорадки, от мысли о том, что только что чуть не произошло. Рядом раздался хрип. Она с натугой вдохнула и закашлялась. Слава Мерлину, он её не убил! Совсем не хотелось пачкать руки об эту мерзкую тварь.
Козлина, негромко произнесла она. Урод, тупой ублюдок!
Да, точно, с ней всё хорошо. Здоровее всех на свете.
Недоношенный имбецил, родившийся вперёд ногами! продолжала шипеть она. Кусок дерьма! Вонючий идиот! она вдруг зарыдала, уже не в силах сдерживаться: И кто теперь слабак? Кто бесполезное создание? Не смог придушить слабую девчонку! Ещё минуту, всего лишь минуту подержал бы и всё! Что тебе стоило не отпускать руки ещё минуту?