Ты не подстилка, вернул он ей её слова.
Шлюхой, продажной девкой, дешёвкой! снова разрыдалась она.
Но ты же сама растерянно пробормотал он, не понимая, за что она его упрекает.
О, нет, перебила она. Ты молодец. Как истинный рыцарь, не смог отказать даме в беде. Бросился с с копьём на перевес. Лишил девушку невинности. Настоящий гриффиндорец!
Зачем ты непонятно отчего, но ему стало обидно от её слов.
Словно он и вправду совершил что-то постыдное. Словно это не она поймала его на слове и
Прости, похлопала она его по руке. И это первый и последний раз, когда я прошу у тебя прощения. Я действительно тебе благодарна. Но твоё благородство не делает моё горе она опять всхлипнула. Не отмоет меня от грязи, в которую я себя втоптала. Это я сама Всё сама! она задержала дыхание, останавливая рыдания. Десять минут прошло, теперь катись!
Оставив его приводить себя в порядок на поляне, она убежала к ручью, который он видел по пути сюда. Вернулась минут через пятнадцать. Она успела умыться, одеться и причесать волосы, её костюм был в идеальном порядке. Он же, как всегда, остался помят и взъерошен. Окинув его взглядом, она презрительно хмыкнула и протянула ему его же рубашку, по центру спины которой красовалось не очень большое пятно крови.
Что это? ошарашенно спросил он.
Японский флаг, а ты что подумал, огрызнулась она. Не вздумай стирать! Это тебе напоминание.
Я уже понял, хмуро сказал он. Я был неправ. Ты не подстилка.
Ты ещё ничего не понял, помотала она головой. Это лишь первое открытие в твоей жизни.
Недолгой, я надеюсь, процедил он.
Дамы вперёд, сказала она.
Что значит вскинулся он.
Пообещай мне, Поттер! потребовала она. Хоть этого я могу у тебя просить?
Хорошо, Паркинсон, вздохнул он, натягивая на себя окровавленную рубашку и укутываясь в мантию. Я обещаю, что не умру, пока ты жива.
Договорились, кивнула она.
Глава 3. Горячка
Она с трудом за ним поспевала, а он, словно издеваясь, выбирал дорогу через самый бурелом, перескакивая через коряги и протискиваясь под поваленными стволами. Впрочем, почему «словно»? Скорее всего, он и в самом деле издевался. С одной стороны, это был хороший знак он не воспринял то, что произошло ранее, как повод или сигнал к тому, чтобы что-то поменять в их общении, с другой стороны С другой стороны, она бежала за ним и глотала слёзы, ругая и себя, и его последними словами.
Она уже не могла вспомнить, когда так много плакала. Да что там говорить она не могла вспомнить, когда вообще плакала. Но напряжение последних трёх лет, в течение которых она в любой момент могла ожидать сову с запиской в траурной рамке, последних нескольких дней и последней ночи, когда едва избежала участи, которая была страшнее смерти, и кульминация сегодня, выжавшая остатки сил сопротивляться эмоциям и взорвавшаяся в голове тысячей солнц Она уже ничего не могла с собой поделать.
Она заметила, как он в очередной раз обернулся на ходу неуловимо быстрым движением и, втянув голову, ускорил шаг, и тогда ей стало понятно, что положение ещё хуже, чем она думала. Его взгляд многое сказал. Он не просто спешил, он бежал от её слёз, боялся остановиться и оказаться лицом к лицу с этим самым страшным монстром из мужских кошмаров под названием «женские слёзы». Надо взять себя в руки! Надо срочно взять себя в руки!
Поттер! Стой! крикнула она уже нормальным голосом.
Он остановился, подозрительно глядя ей в лицо, пока она приближалась, и явно опасаясь, что с ней опять случится истерика. Только она было открыла рот, как в животе забурчало. Дико и оглушительно загрохотало. Она в ужасе закрыла руками лицо, укрываясь от его насмешки, а по лесу тем временем гуляло многократно отражённое эхо, над деревьями кружились миллионы вспугнутых птиц, а кусты и ветки трещали под ногами и лапами стремительно удирающего зверья. Она осторожно отняла руки от лица. Он просто глядел на неё с каким-то особенным выражением на лице, которое не отражало ни безразличия, ни насмешки лишь обречённую усталость.
Не веря ему, она
сделала шаг вправо, чтобы поглядеть сбоку может, в уголке глаза спряталось что-то обидное, чем он огорошит её в следующую секунду? Он не повернул головы, лишь продолжал глядеть на неё. Она зашла с другой стороны снова ничего. Снова было открыла рот, как в животе опять забурчало. У него в животе! Он фыркнул, и она опять закрыла лицо руками, но уже для того, чтобы самой не засмеяться. Им нельзя смеяться вместе. Если она засмеётся вместе с ним, это будет означать, что они друзья. А учитывая произошедшее ранее ещё и любовники. Эта мысль совсем не понравилась, и она ещё плотнее закрыла лицо.
Что ты хотела, Паркинсон? наконец спросил он.
Она опустила руки, боясь встречаться с ним взглядом.
Куда мы идём, Поттер? спросила она в сторону.
Мы? язвительно переспросил он и расхохотался. Мы? Я, Паркинсон, иду в Хогсмид, чтобы сесть там на поезд, а куда идёшь ты, меня совсем не волнует.
Я не могу идти в Хогсмид, сказала она.
Значит, ты не идёшь в Хогсмид, пожал он плечами.
И я хочу есть, пожаловалась она.
Вся еда, Паркинсон, в Хогсмиде, произнёс он. Если ты хочешь есть, то тебе туда!