Всем группам находиться друг от друга в пределах видимости.
Когда машина остановилась на стоянке перед офисным зданием, Коннер достал из кармана сотовый телефон и открыл приложение «Labyrinth Reality».
Нам обязательно идти в офис Дезмонда, чтобы оно сработало? спросил он доктора.
Не знаю. Я предпочел бы тревожить его как можно меньше.
Ладно. Сначала попробуем отсюда.
Приложение спросило, кем он желал войти в лабиринт Героем или Минотавром. Коннер ухмыльнулся. Он был положительным героем великой пьесы, сценой для которой служил весь мир, но остальные считали его Минотавром, чудовищем с телом человека и головой быка. Искромсанное лицо скорее делало его пригодным для второй роли.
И все же он кликнул на «Герое», потому что таковым считал себя его заблудший старший брат. Не иначе как он сам это все запрограммировал,
чтобы не потерять ориентиры после удаления памяти, оставил подсказку, чтобы подкрепить собственную веру в справедливость задуманного. Коннер по-прежнему многого не понимал в поступках старшего брата.
Появился новый диалог: «Идет поиск входа»
И через несколько секунд: «Обнаружен 1 вход».
Коннер еще раз коснулся экрана, и появился индикатор с надписью «Идет скачивание» внизу.
Через несколько минут телефон издал жужжание.
«Скачивание закончено».
В тот же момент спина Дезмонда выгнулась, словно под ним подожгли кровать, после чего он рухнул на подушку и начал трястись. Кардиомонитор забил тревогу. Дезмонд пытался оторвать привязанные к поручням руки.
Что с ним? спросил Коннер.
Доктор Парк оставил вопрос без ответа. Он приподнял веко Дезмонда и посветил ему в глаз тонким фонариком.
Коннер схватил доктора за плечо:
Эй!
Парк развел руками:
Не знаю.
Коннер вдруг почувствовал себя беспомощным. «Он умирает. Я его убил».
Глава 5
Работая в ЦКПЗ ведущим полевым эпидемиологом, Пейтон привыкла носить комплект биозащиты. Почти все горячие точки, куда ей приходилось выезжать, находились у экватора в Карибском бассейне, Африке и Юго-Восточной Азии. «Бигль» представляла собой полную противоположность ледяную могилу; за каждым поворотом ждали новые сюрпризы лаборатории для экспериментов, офисы для хранения записей, картины разрушения от взрыва, потопившего субмарину тридцать лет назад.
Во время первого погружения команда разместила на полу в коридорах крохотные светодиодные маячки. Они освещали сверкающие ледяные кристаллы на стенах. Остатки тьмы рассеивал фонарь на шлеме Пейтон. В его свете проплывали хлопья пыли; казалось, что доктор летела сквозь черный космос, минуя по дороге звезды.
Показался отрезок коридора с многоярусными койками по бокам. Половину мест занимали окоченевшие тела. Некоторые члены экипажа умерли с книгой на груди, другие в объятиях любимого или товарища. Зрелище напоминало Пейтон охваченный эпидемией поселок, предсмертную пантомиму обреченных.
Посещение подводной лодки и вид мертвых ученых навели на мысли о пандемии, погибших членах ее собственной команды, зловещих способностях Юрия. Для него пандемия служила лишь средством к достижению цели внедрению «Rapture». Микроскопические роботы, запрограммированные на нейтрализацию патогена, оставались в кровотоке неограниченное время, ожидая дальнейших инструкций. С помощью соответствующей программы «Китион» мог использовать наниты для изменения генетической информации организма носителей.
Наниты находились и в крови Пейтон и Лин. Опасность пока что миновала брат Пейтон удалил программу управления «Rapture». Юрий с Коннером наверняка лихорадочно работали над воссозданием программы. Мать права в одном: времени больше нет. С каждым часом Пейтон все отчетливее сознавала присутствие крохотных паразитов в своем организме, циркулирующих вместе с кровотоком, расходящихся по всем частям тела, чтобы однажды парализовать разум и разрушить волю.
Два «котика» остановились впереди, распаковали свой багаж, включили плазменный резак. Поднесенная к запертой двери голубая струя пламени высекла сноп оранжевых искр.
Чтобы не мешать военным, Лин с Пейтон зашли в незапертый офис, который начали осматривать в предыдущее погружение. Лин молча выдвинула ящик из шкафа для документов. Пейтон приподняла фотоаппарат в готовности сделать снимок каждого документа с лицевой и тыльной стороны.
Закончив работу, они перешли к еще одной переборке, примыкающей к корпусу ледокола с противоположной от подводного аппарата стороны. На ходу доставали из сумки взрывчатку и крепили ее к переборкам, чтобы пробоина образовалась сразу в нескольких секциях. Если впустить в трюм побольше воды, потопить «Арктику» раз плюнуть.
Когда все заряды были установлены,
диверсанты доложили о готовности, сделав три щелчка на канале открытой связи.
Выключи фотоаппарат.
Почему?
Лин повернулась к дочери, на мгновение ослепив ее фонарем на своем шлеме, и показала ей четыре пальца.
Пейтон переключилась на четвертый канал.
Этот документ мы в каталог вносить не будем, сказала Лин.
Почему?
Он слишком важен.
Тем более надо его внести.
Лин ненадолго замолчала.
Верь мне, Пейтон. Ведь я в тебя верю.
Пейтон хотела было возразить, но передумала, поняв всю важность того, что только что услышала. Ей отчаянно хотелось, чтобы мать верила ей, а еще больше хотелось поверить матери. Словно в трансе, Пейтон выключила и опустила камеру. Лин бережно, как священную реликвию, вложила листок бумаги в протянутую руку дочери.