Кстати, почему вы отвели пленных и коней к себе в село, а не в ашрам? спросил Шиваджит.
Так велел саньясин Шивасена. Ему виднее, развел руками староста.
Видно, он не надеялся на моих стражников, сказал Вишвамитра.
Или хотел стравить нас с вами! Ардагаст выступил вперед. Жители Мохра-Мораду! Пойдем вместе с нами в ашрам и разорим это гнездо демонов и колдунов!
Толпа попятилась, испуганно зашумела, кое-кто начал разбегаться.
Не губи нас, храбрый воин! замахал руками староста. Шива Ужасающий может покарать нас за одно то, что мы слышали такие речи.
Вот царевич Вима Кадфиз. Его предок победил самого Шиву.
Разве нам, бедным крестьянам, вмешиваться в распри богов и царей? Уезжайте скорее, ведь люди царя Шивадасы наверняка уже ищут вас. Если мы не будем знать, куда вы уехали, никто и не сможет на вас донести.
А если донесет я подниму на вас весь лес, и тогда лучше бросайте село и бегите! сказал карлик-якша. Один из его сыновей ловко подбросил и поймал свою дубину, а тигр взревел, оскалив клыки.
Пошли с нами. Передохнете у меня в лесу, тихо сказал Вишабха Виме.
Царевич облегченно вытер лоб, Подвигов с него было уже достаточно, и он мечтал только выспаться перед далекой скачкой.
А беглецы тем временем расположились на тенистой поляне в глубине леса. Вима привалился широкой спиной к мощному стволу баньяна. К его плечу доверчиво прижалась Лаодика. Михримах, помедлив, села рядом и не стала противиться, когда царевич обнял и ее. Царевны переглянулись, и в их взглядах не было и тени соперничества.
Ты, Михримах, будешь главной женой. Ведь у тебя царство, а у меня ничего нет, сказала гречанка.
Вы мне нужны и без ваших царств. Вима прижал к себе обеих девушек и бросил торжествующий взгляд на Ардагаста: видишь, меня любят не только покорные рабыни.
Росич усмехнулся мол, каждому свое и погладил длинные темные волосы тохарки. Та уже успела снять кольчугу, смыть пот в ручье, сменила кожаную рубаху на полотняную и теперь почесывала за ухом тихо урчавшего полосатого зверя.
А узкоглазый маг Хиранья сидел неподвижно, скрестив ноги и словно ничего не видя вокруг. Поток его мысли стремился через леса, реки и горы на юго-восток, где на горе с крутыми склонами возвышался над долиной Ганга великий ашрам Солнца. Там его мысль ждала дружественная мысль того, кого индийцы звали Царем-Лекарем, а греки Иархом, царем мудрецов.
Хоть и мудры индийцы, а коснеют во тьме идольской и поныне. Сам апостол Фома лишь немногих из них просветить сумел.
Их же счастье, что не жгут своих святых книг. И помнят всех отеческих богов, и мудрецов, и древних могутов. И не шлют индийцам ни митрополитами, ни епископами греков вроде Леонтия Ростовского, сказал Лютобор.
Заступаться за придирчивого и сурового владыку Хрисанф не стал. Мелетий же перевел речь на иное:
И еще вам наука из повести сей: како потрясаются царства от прелести женской.
Уж из-за твоей-то попадьи никто княжества не потрясет, хохотнул какой-то бойкий на язык дружинник.
Я, если надо, потрясу, сурово взглянул на него Мелетий. Кабы не добралась Настя моя до митрополита, гнить бы мне в оковах, за ересь будто бы. А вся ересь была, что хотел житие Аполлония Тианского, коего язычники Христу уподобляли, переписать
вместе с опровержением Евсевия Кесарийского.
Ну теперь-то тебе, сокрушителю идолов, многое прощается, подмигнул Щепила.
А все же дивно, братие, задумчиво сказал Хрисанф. Одни язычники Сатане молились и дела его творили, другие же бесов и слуг их бесстрашно поборали. Только благого Бога видели в Солнце и звали его Кришной там, Михром, Даждьбогом
Вот-вот, тварь с Творцом путали, проворчал Мелетий.
Так ведь и в Писании Спаситель зовется Солнцем Правды.
Меня мобеды учили: Михр сын Ормазда, а Саошьянт, Спаситель Хуршед-чихр, третий, солнечный сын пророка Зардущта, сказал перс. Ормазд это Аллах, Ахриман Шайтан, и горе не сумевшему выбрать между ними.
Так в том ли дело, кто как богов зовет? Или, может, в том, кто каким богам служит? обвел пристальным взглядом собравшихся Лютобор. Я вот Чернобогу требы не клал, порчи не наводил, скота и урожая чарами не губил. А пойду к Леонтию на суд неправый, а после на костер. И вознесется душа моя с дымом в светлый рай, в Царство Солнца! Эх, люди книжные, не разумеете того, что и смерду понятно
Дружинники и чернецы молчали словно бы виновато.
Щепила медленно поднялся:
Не обессудьте, честная братия, пора нам. И так с утра не выехали, задержались, чтобы повесть дочитать.
Жаль; никто в обители по-басурмански не разумеет, развел руками Хрисанф, А то переложили бы книгу столь дивную.
Найдется, кому ее переложить. А список вам пришлют. Вы добрые книги храните, а не жжете, сказал волхв.
Монах Арефий, маленький, всегда приветливый, с благостным личиком, вздохнул с сожалением:
А дальше, верно, про оружие богов говорится? Неужели допустит Господь, чтобы им язычники владели, а христиане нет? Мы бы с ним к половцев одолели, и булгар, и самый Гроб Господень освободили.
Для того Аллах и не открывает вам, неверным, такого знания, чтобы вы не обратили мир в пустыню, ехидно усмехнулся перс.