Я тоже венед. По отцу. И царь венедов. Помни это, если хочешь мира со мной, резко произнёс Ардагаст.
Наш царь! одобрительно зашептались северяне.
На середину дома вышел, важно опираясь на посох, Доброгост, до сих пор прятавшийся за спинами «пекельных». Его красноносое лицо снова источало любезность.
Воистину ты наш царь, венедский. Сам Даждьбог послал тебя нам, недостойным, по великой своей милости...
А если бы меня медведи съели, ты бы сейчас вот так же льстил Роксагу? оборвал его царь росов. Ты ведь знал от самого Чернобора, что меня тут ждало, и не упредил.
Да кто тебе, надежда-царь, такое на меня наговорил?
Дочь твоя, Добряна. Не в тебя пошла лгать да льстить не умеет.
Так ведь я её к тебе и послал! расплылся в улыбке великий старейшина. А ты: «не упредил»...
Она мне того не говорила, недоверчиво прищурился Ардагаст.
Не верь ему, царь! Изменник он, прихвостень Черноборов! Потому и в «пекло» нас повёл! зашумели «пекельные».
Хилиарха передёрнуло от омерзения. Это ещё больше напоминало сенат. Не хватало только доносов об оскорблении величества...
Пойдём сейчас вместе к ней. Хочу знать, кто ты: великий старейшина или змея подколодная, решительно сказал царь. А вы, гости дорогие, мужи лучшие, до утра отдыхайте, а завтра соберитесь тут с жёнами и детьми. Проводим честную, широкую Масленицу с Медвежьей горы в последний раз. Святилищу здесь больше не быть так Велес повелел. А тёмных волхвов немедля предать смерти.
Вышата с тремя волхвинями следили за ведунами,
пока дружинники волокли их ко рву и над ним рубили мечами. Но ни один из тех, кто тёмными чарами держал в страхе Чёрную землю, не попытался теперь защитить себя ими.
Добряна за всю ночь не сомкнула глаз. Сердце сжимала тревога за отца, отправившегося в Черноборово логово, но ещё больше за Ардагаста. Воображению рисовались чудища одно страшнее и уродливее другого, целые стаи их. Вот они всем скопом бросаются на златоволосого царя, вот он рубит их мечом, жжёт солнечным пламенем чаши, а они валят его наземь, терзают... До полуночи девушка лежала без сна, моля всех светлых богов помочь царю, их избраннику. Потом встала, накинула шубку, хотя в избе было жарко натоплено, и села у окна, прижавшись пылающим лицом к холодной слюде.
Даже в такую ясную ночь сквозь слюду мало что можно было разглядеть вдали. Но юная северянка, жадно ловя каждый звук, представляла себе: вот царь с царицей подходят к Золотым воротам, входят в святилище, начинают приносить жертву... А страшные медведи вылезают из своей заклятой берлоги, тяжело взбираются по склону... Вдруг донёсся рёв, гром, крики бойцов, голоса зверья. Проснулась мать, села рядом с дочерью, обняла за плечи. А у той душа рвалась туда, в жуткое святилище. Оказаться рядом с Солнце-Царём, погибнуть в схватке, заслонив его собой, и больше ничего для себя не надо от богов! Но даже эта доля не для неё, а для раскосой поляницы, чьи волосы черны, а меч остёр, как у самой Мораны. А она, Добряна, не владеющая даже лёгким луком, кому она нужна в этой битве, достойной богов? Только под ногами будет путаться...
Мать рядом тихо всхлипывала. А Добряна всё вслушивалась в страшную музыку боя, и вдруг перед ней, как перед волхвиней, наделённой духовным взором, начали вставать видения. Она видела, с кем и как бьётся Ардагаст, и её сердце пело от радости, когда очередное чудище валилось замертво в кровавый снег. Видения пропадали, возникали снова. Её уже не страшило даже появление самой Мораны, не исчезала только тревога за Зореславича. Но вот шум на горе стих и представился на миг Ардагаст, входящий в длинный дом. Девушка в обе щеки расцеловала мать, подбежала к полке, потом к очагу, вместо лучины зажгла все три свечи в священном троесвечнике и легко, весело засмеялась:
Мама, Ардагаст победил! Нет больше Чернобора, ни страшилищ его, сгинули все! Я знаю, понимаешь, знаю! Я всё видела, вот как тебя сейчас!
А как же отец, доченька? чуть слышно проговорила мать, почему-то даже не усомнившаяся в видениях дочери.
Да жив тятя и здоров, ничего ему не сделалось! Он же весь бой в Велесовом сарае просидел, разве он может иначе? Она подсела к матери, положила ей голову на плечо. Всё хорошо будет, мама. Батюшка у нас самый умный и хитрый, помирится с царём, придут они вместе и поведут нас на праздник.
Хорошо бы так, доченька! Ох, всё теперь переменится в Севере. Всё было наладилось и опять меняется...
И пусть меняется ведь к лучшему же!
Снаружи вдруг донёсся конский топот, громкая сарматская речь. Псы взлаяли и следом завизжали под мечами. Затряслась под ударами дверь, вылетела скоба, державшая засов, и в хату ввалился Андак. Они с Саузард и дружиной тоже не спали всю ночь, прислушиваясь к звукам боя и посылая к горе разведчиков. Узнав о победе Ардагаста, раздосадованный князь тут же решил, опередив всех, разграбить усадьбу верховного жреца на Святом озере. Андак сальным взглядом окинул Добряну та была в одной рубахе с распущенными русыми волосами, прищёлкнул языком:
Ай, хороша добыча! Мне повезло, и тебе тоже: таких мужчин у венедов не бывает!