Ну вот, у всех нашлись причины злу не мешать, горько усмехнулся Даждьбог. Кроме меня, Солнце-Царя, что эти дары когда-то людям принёс. Я и повёл сюда души праведных воинов со своего Белого острова. Не всё ещё и захотели идти ради таких вот потомков. А твоей грозовой дружины, брат Перун, и близко не было. Вот и не выстояли перед нечистью, что дядюшка с тёткой нагнали... Я тоже мог найти на кого обидеться. Только... надо же было хоть кому-то за Огненную Правду постоять, чтобы не говорили, будто она на небо ушла, а здесь одна Кривда осталась! Эх, боги великие, спасители, заступники, за что нам только молятся...
Он обвёл глазами родичей. Те пристыженно отводили взгляды. Лада примирительно произнесла:
Это я виновата. Что вас, детей своих, тогда помирить не смогла.
Кто ни виноват, а великого царства нет. И никто из ваших избранников, детушки, возродить его не смог, даже Властимир с сыновьями, вздохнул Род. Я бы не собирал вас тут, если бы не стала целой Колаксаева чаша. Не твоя ли работа, сын? вопросительно взглянул он на кузнеца.
Тот лишь развёл руками:
Я бы с такой работой и за три дня не справился даже в небесной кузнице, не то что среди леса. Это ж не медный котёл чинить и не серебряный кувшин греческий. Да ещё так, чтобы и следа не осталось! В небесном золоте сама Огненная Правда. Значит, она выбрала этого Ардагаста.
Выбрала, да того ли? возразил Перун. Кто он такой? Не сармат, не венед, и кушаном не стал. Двадцать лет молодцу, а его уже где только не носило. Перекати-поле! И жена у него такая же, и дружина.
Род задумчиво разгладил белую бороду:
Огненная Правда... Она превыше нас всех. Её нельзя изменить, можно только узнать и жить по ней. Или не по ней. Но кто её путь выбрал и с него сойдёт, тот её силу потеряет, будь он хоть самый великий царь или самый могучий храбр. Ту силу сарматы зовут «фарн», а венеды «слава».
В том и дело, подхватил Громовник. Как бы не потерял! Знаю я таких храбров. Где угодно храбрствуют и за кого угодно. Запросто царство добудут и так же запросто отдадут и дальше пойдут.
Ардагаст не таков! возразила Морана. Мог на востоке остаться, во дворцах жить. А вернулся на Днепр. И бесчестных дел за ним нет.
Да если б были, я бы его громом поразил прежде, чем его рука священного золота коснулась!
Храбры и цари с пути сбиваются без мудрых советников. А его опекают волхвы из Братства Солнца, сказал Даждьбог.
Тоже бродяги, весь свет обойти норовят, буркнул Перун.
Вроде меня, ты хотел сказать? спокойно осведомился Солнце-Царь. Верно. Я обхожу, а ты по свету носишься. Как те самые храбры непутёвые, что тебе молятся.
Будет вам! возвысил голос Род. Так что, если чаша Зореславичу сама в руки пришла, отдадим ему и секиру с плугом? Мы их тогда с трудом спасли и решили: дать их лишь тому, кто сможет и будет достоин возродить великое царство сколотов. Глядите, потомков сколотов-пахарей совсем мало осталось. А царство Фарзоя уже добрая половина Великой Скифии.
Он же её чуть не всю в сарматское пастбище превратил! Великий царь над конями и баранами! фыркнула Морана. Нет уж, не для таких я тогда спрятала небесное золото.
И не для таких я его стерегу, добавил Перун.
А от меня такие не получат стрелы Абариса ключа к нему, сказал Даждьбог.
В этом всё и дело, вмешалась Лада. Кем будет Ардагаст? Царём под рукой Фарзоя? Его Фарзой первым делом пошлёт за данью с венедов. Сдержит ли тогда Ардагаст сарматскую орду, если сам наполовину сармат? И сохранит ли он золотые дары? Фарзой к ним давно уже подбирается, и не только он.
Всё верно, мама. Только где сейчас взять такого могута, чтобы сарматов выгнал со всех земель сколотов-пахарей? Есть у вас такой на примете? обвела Морана взглядом богов. И кем эти земли заселить? Все ли захотят из лесов выйти, чтобы каждый день сарматской стрелы ждать? А вот если под рукой царя росов и великого царя
сарматов...
Правильно, дочка, кинула мать богов. Тогда и росы на землю осядут, с венедами породнятся. Как степные скифы с пахарями. Помните? И кто придумал, что пахари со степняками мирно жить не могут? Не лесные ли колдуны?
А в лесах-то что творится... потёр затылок Ярила. За отеческих богов всегда насмерть стоять готовы. А боги те хорошо, если я или прадед Велес, а не... кто чернее... И у богов тех служители такие, что не разберёшь, люди они, звери или черти...
Души людские глохнут в таком лесу, будто поле заброшенное! Как в той чаще, где я тебя, Морана, с сестрицей Лелей нашёл. Помнишь, когда дядя вас заставил пасти его стадо звериное-змеиное? На что вы тогда были похожи: кожа как кора еловая, волосы как ковыль-трава...
Ой, лучше не вспоминай! зябко передёрнула плечами Морана. Я, пока не искупалась в молочной реке, в Ирии , в воду глянуть боялась.
А в святых городах на Збруче тёмные друиды хозяйничают. И в Чёрный храм на Черной горе в Карпатах наведываются те, кто злой силы ищет, сказал Даждьбог.
Род поднялся, воздел руки и торжественно произнёс:
Пусть же Ардагаст, сын Зореслава, станет царём венедов и росов, чтобы собрать, хоть под рукой Фарзоя, земли сколотов-пахарей. Пусть соединит венедов и росов в один народ. Пусть выведет венедов из лесов на землю предков, пусть очистит леса и священные города от бесовых служителей. Пусть хранит небесные дары от недостойных. Этим он докажет, что владеет золотой чашей по праву, и тогда ему будет дано войти в тайное место и увидеть секиру и плуг если он добудет стрелу Абариса. Взять же их сможет не подручный царь, но лишь великий царь сколотов-пахарей или великий царь всей Скифии. Вот слово моё, отца и старейшины богов. И пусть ваша помощь будет с Ардагастом, если он сам не отступит от Огненной Правды.