Думаешь, болгары разучились воевать? Вчера молодой Булан из-за Дуная вернулся. Мне золотые сережки подарил.
Один из парней, рослый, с кудрявыми золотистыми волосами, отвел взгляд. Пальцы его руки впились в песок. Буеслав пригладил усы.
Вышел-таки из него батыр. Только с антом и ему трудно тягаться. Ант, если сильно осерчает, с самим чертом биться выйдет.
Правда? Девушка прищурила глаза. Говорят, в развалинах злых духов много. Смог бы кто из вас ночью пойти в верхний город на кладбище и спуститься в склеп? Тот, что возле большого кургана. Рядом плита стоит, а на ней человек с собачьей головой. Греки ограбить склеп хотели, да такое увидели, что со страху в тот же день уплыли. Что, пойдете? Вячко! Любим!
Двое парней нерешительно переглянулись. И тут встал золотоволосый.
Я пойду! Клянусь
Не клянись, Радко! Я знаю, ты всегда правду говоришь. Расскажешь мне завтра, что там в склепе. И Чичак легко побежала вверх по склону.
Буеслав покачал головой.
Ну, Радомир, такого и отец твой не творил, когда твою мать похищал. Да знаешь хоть, куда тебя послала стрекоза эта? Ведь то склеп Маркиана Гностика из колдунов колдуна!
оплетал дикий виноград. Между развалин белели в мертвенном свете луны надгробия. Казалось, давно умершие жители города встали из-под земли и недовольно смотрят на непрошеного ночного гостя, решая не броситься ли на него всем вместе, не затащить ли в зияющий чернотой вход одного из склепов? Люди на надгробиях пировали и скакали на конях, молились и оплакивали близких или просто глядели на пришельца холодным, немигающим взором. Иногда из склепа или подвала, озираясь, выбегала лиса может быть, душа погребенного? Вдали захохотал филин
Резким движением Радко распахнул ворот рубахи. Блеснула бронзовая фигурка Даждьбога пляшущего, в вышитой сорочке, с топором в руке. «Нечего пугать! Деды наши вас живых не боялись, за море выгнали!»
Но вот слева показалась темная громада кургана. Радко стал рассматривать изображения на надгробьях и тут услышал за спиной тот же зловещий хохот. Юноша резко обернулся, и его взгляд встретился с огненными глазами филина, восседавшего на мраморной стеле. Заметив потянувшуюся к камню руку молодого анта, филин тяжело взлетел и с недовольным криком понесся прочь. Радко перевел взгляд на стелу и увидел на ней полуголого человека с головой шакала. Рядом со стелой чернела узкая длинная яма со ступеньками вход в склеп.
Юноша хотел уже зажечь принесенный с собой факел, но неожиданно услышал доносившиеся из склепа человеческие голоса. Стараясь не шуметь, он лег на землю у края входной ямы. Говорили по-гречески.
Так, значит, ты хочешь спасти их души, а они сами того не желают?
Да, потому что погрязли в языческой скверне, довольны тленным и мнят себя праведными. Так пусть же они узнают страх, страх Божий! Он пробудит их души, ибо страх начало мудрости.
И тебе не жаль обречь их на страдания, даже на смерть?
Земные страдания ничто перед геенной огненной! Они терзают плоть, но очищают и возвышают дух.
А свою душу ты не боишься погубить? Или ты забыл заповеди вашего иудейского бога? Насчет убийства, колдовства, обмана
Разве Моисей не убил тысячи идолопоклонников, не обольстил маловерных волшебным медным змием? А ведь он узнал заповеди Господа от него самого.
Клянусь Абрахасом, ты мне нравишься! Не многие способны стать выше закона, которым творец этого скверного мира опутал глупцов. Что ж, я помогу тебе! Да, нужно обратить земную жизнь в ад, чтобы люди смогли предпочесть ей блаженство иного мира Идем же!
Из склепа вышли двое. Прячась за стелой, Радко успел заметить, что один из них одеждой и фигурой напоминал Чернеца, а второй, чуть ниже ростом, был закутан в черный шелковый плащ. Словно два призрака, они скрылись среди развалин. Кто это? Если люди так уж не добрые. А если
Радко высек огонь, зажег факел и решительно пошел вниз по ступеням. От лихих людей есть нож, от бесов и упырей бронзовый Даждьбог. На глубине в два человеческих роста ступени привели к узкому и низкому, чуть выше головы, входу. Пройдя небольшим коридором, Радко вошел в комнату, стены которой покрывали цветные, кое-где уже осыпавшиеся фрески. Со стены против входа глядело недобрым красным глазом чудовище с головой петуха, телом человека и змеями вместо ног, с кнутом и щитом в руках. На стене слева поднимался змей с головой льва, окруженной лучами, справа четырехкрылый человек с головой журавля на длинной шее, с жезлом, обвитым змеями, и скорпионом в руках. А ниже их, вдоль всей стены, тянулось изображение пиршества: поднимали чаши, плясали, смеялись скелеты.
Посредине комнаты стоял кипарисовый саркофаг. На потемневшем дереве белели изображения из слоновой кости: спеленутый и связанный труп, лев, попирающий скелет, царь на троне с крюком и плетью в руках, собакоголовый человек с жезлом, обвитым змеями.
Чужое. Непонятное. И потому страшное. Да разве воину этого бояться? А если заглянуть еще и в домовину? Тогда уж будет чем похвалиться перед болгаркой! Юноша положил руку на двускатную крышку саркофага и только тут заметил: по обе стороны входа зловеще смеялись, высунув языки, два женских лица со змеями вместо волос.