Кошмары? спросила я.
Он резко обернулся. Движение резкое, почти агрессивное защитная реакция загнанного зверя.
Откуда ты...
Кайрон, я же сказала я наблюдала. Ты не спишь нормально уже месяца три. После того инцидента с восточными послами.
Он отвернулся обратно к окну. Луна освещала его профиль красивый и холодный, как античная статуя. Но статуи не дрожат от едва сдерживаемых эмоций.
Они хотели, чтобы я отдал им провинцию Зеркальных озёр. Просто так. В обмен на мир.
Голос дрогнул на слове "просто". Для него это не просто земля это часть наследия, часть идентичности.
И ты отказался.
Конечно, отказался! Это исконные земли империи!
Кулаки сжались так сильно, что костяшки побелели. Окно начало покрываться инеем его магия реагировала на эмоции. Узоры расползались по стеклу, как живые.
И теперь будет война, которую мы можем проиграть.
Тишина. В ней слышно только потрескивание льда на стекле. Красиво и страшно одновременно.
Ты думаешь, я трус? наконец спросил он.
Вопрос прозвучал как выдох. Как что-то, что он боялся спросить даже у себя.
О, мальчик. Если бы ты знал, как сильно ты сейчас напоминаешь моих клиентов. Потерянный, испуганный, отчаянно нуждающийся в понимании. Помню Сергея Михайловича успешный бизнесмен, который точно так же стоял у окна моего кабинета и спрашивал, трус ли он, потому что боится банкротства.
Я думаю, ты загнан в угол. С одной стороны долг императора защищать земли. С другой ответственность за жизни подданных. Классическая дилемма лидера.
Он повернулся ко мне. В лунном свете его глаза казались не серебряными, а серыми. Усталыми. Человеческими. Первый раз вижу его таким без маски, без брони.
Откуда ты это всё знаешь? Эта... проницательность? Ты словно видишь людей насквозь.
Сорок лет практики, дорогой. Но тебе это знать необязательно.
Может, я всегда такой была. Просто никто не удосужился спросить.
Он шагнул ближе. Теперь между нами меньше метра. Чувствую тепло его тела странно для того, кто управляет льдом.
Что ты сказала сегодня... про мою мать...
Голос сломался на последнем слове. Не дрогнул именно сломался. Как ломается лёд под тяжестью.
Прости. Это было жестоко.
Нет. Это была... правда. Она действительно предательница. Продала информацию врагам империи. Отец казнил её, когда мне было двенадцать.
Он отвернулся, но я успела увидеть его лицо. Боль такая острая, словно это случилось вчера, а не пятнадцать лет назад.
Травма привязанности. Предательство самого близкого человека в период формирования личности. Неудивительно, что он не способен доверять женщинам. Классический случай формирование защитного
механизма через отвержение.
И с тех пор ты видишь потенциальную предательницу в каждой женщине.
А разве это не так? Ты сама... тебя мне продали твои родители за титулы и земли.
В голосе горечь, смешанная с чем-то ещё. Разочарование? Или надежда, что я скажу "нет, всё не так"?
Да. Но я не мои родители. И я не твоя мать. Я это я. И знаешь что? Я не собираюсь тебя предавать.
Почему?
Вопрос вырвался почти против его воли. Детский, наивный, полный отчаянной надежды.
Потому что это нелогично. Моё положение зависит от твоего. Если ты падёшь, я паду вместе с тобой. Чистый прагматизм.
Он усмехнулся. Губы дрогнули, в уголках глаз появились морщинки первая искренняя эмоция за весь разговор.
Прагматизм. Как... необычно.
Ты предпочёл бы клятвы в вечной любви?
От тебя? После всего?
Странная интонация. Не сарказм скорее тоска. Он хочет услышать именно это, но боится просить.
Именно. Так что давай будем честными друг с другом. Тебе нужна умная императрица, которая поможет выиграть войну. Мне нужна власть и ресурсы, чтобы защитить империю. Взаимовыгодное сотрудничество.
Он смотрел на меня долго. Взгляд скользил по лицу лоб, глаза, губы, снова глаза. Ищет ложь? Или что-то другое?
Ты предлагаешь союз?
Я предлагаю перестать тратить силы на войну друг с другом и направить их на реальных врагов.
Молчание. Долгое, напряжённое. Слышно, как бьётся моё сердце. Или его?
Потом он протянул руку. Медленно, неуверенно, словно боится, что я её не приму.
Союз.
Я пожала её. Холодная, но не ледяная. Сильная, с мозолями от меча. Дрогнула в моей нервничает.
Первый шаг сделан. Конечно, доверия нет и в помине, но это начало. А большие изменения всегда начинаются с маленьких шагов.
Теперь иди спать, Кайрон. Ты выглядишь ужасно.
Я не могу... кошмары...
Голос стал совсем тихим. Сломленным. Сколько ночей он не спал из-за кошмаров?
Елена Марковна дала бы ему контакты хорошего психотерапевта. Императрица Лирана должна действовать иначе.
Я вздохнула.
Ложись.
Что?
Он смотрел на меня как на сумасшедшую. Император в постели императрицы? Немыслимо!
На кровать. Ложись. Я знаю технику, которая поможет уснуть без сновидений.
Обычный точечный массаж плюс лёгкое внушение. Ничего сверхъестественного, но ему знать это необязательно.
Он колебался. Взгляд метался между кроватью и дверью классическая реакция "бей или беги".
Кайрон, это не ловушка. Просто способ выспаться. А тебе это очень нужно, если мы собираемся выигрывать войну.
Логический аргумент сработал. Он медленно, словно идёт на казнь, подошёл к кровати. Сел на край готов вскочить в любой момент.