Перевернув страницу, Строев углубился в чтение. Интуиция следователя то, за что его и ценил Славинский, подсказывала: смерть Карпенко не самоубийство.
Полтора года назад особое конструкторское бюро Карпенко приступило к проектированию стратоплана с атомным двигателем. Предполагалось, что стратоплан сможет подниматься на высоту до четырехсот километров и развивать скорость свыше семи тысяч километров в час. Конструкция стратоплана многим отличалась от обычных скоростных самолетов. Поэтому всё от двигателя до навигационных приборов пришлось создавать заново. Бюро Карпенко было пополнено новыми отделами и лабораториями и слито с экспериментальным заводом, на котором должен был монтироваться стратоплан «К-10».
Конструкторское бюро тщательно охранялось. По специальному приказу была введена двойная система охраны. Наружное наблюдение за территорией бюро, испытательными стендами и примыкавшим к бюро заводом вела внешняя охрана. Отдельный караул постоянно дежурил внутри четырехэтажного здания бюро.
Семь месяцев назад, ноябрьским вечером, в кабинете у Карпенко состоялось совещание. Кроме самого Карпенко, на нем присутствовало пять человек: заместитель главного конструктора Ионесян, ведущий конструктор моторной группы Ларионов, заведующий химической лабораторией Коренберг, руководитель радиотехнической группой Самарцев и конструктор Веденеев. Совещание закончилось в семь сорок. Карпенко проводил сотрудников до дверей приемной, попрощался и вернулся в кабинет. Ларионов, Самарцев и Веденеев спустились к ожидавшей их машине и уехали. Ионесян и Коренберг сошли на третий этаж (кабинет Карпенко находился на четвертом этаже), разошлись по своим кабинетам и тоже уехали почти одновременно через час.
Прошло еще полчаса. На столе у начальника караула зазвенел телефон. Лейтенант поднял трубку и услышал голос жены Карпенко. Она сказала, что не может дозвониться в кабинет к мужу, и просила, если это возможно, напомнить ему, что дома ждут гости. Лейтенант позвонил по внутреннему телефону, но Карпенко не отвечал. Через десять минут лейтенант вновь позвонил, но и на этот раз Карпенко не снял трубку телефона.
Тогда начальник караула в сопровождении своего помощника поднялся на четвертый этаж. Солдат, дежуривший на лестничной площадке третьего этажа, доложил, что после окончания совещания никто на четвертый этаж не поднимался. Лейтенант и сержант прошли вдоль длинного коридора в приемную Карпенко. Дверь в кабинет была плотно прикрыта, сквозь кожаную обивку глухо доносилась музыка. Лейтенант постучал. Карпенко не ответил. Подумав, что радиопередача мешает Карпенко услышать стук, лейтенант приоткрыл дверь. Карпенко лежал на полу, в крови... Рядом валялся пистолет.
Через несколько минут в бюро приехал начальник областного управления Комитета государственной безопасности. Тщательный осмотр кабинета, бюро и всей прилегающей к нему территории ничего не дал. Сразу же было установлено, что пистолет принадлежал Карпенко. Никаких хоть сколько-нибудь подозрительных
следов в кабинете обнаружить не удалось. Три акта медицинской экспертизы (Строев обратил внимание, что на них стоят различные подписи) утверждали, что смерть последовала примерно через 30-40 минут после совещания, судя по всем обстоятельствам в результате самоубийства.
Вслед за актами медицинской экспертизы в папку были подшиты протоколы допроса свидетелей сотрудников Карпенко, участвовавших в совещании, и членов его семьи. Сотрудники рассказывали, что во время совещания Карпенко был в очень хорошем настроении и, хотя он сильно устал за последнее время, шутил и смеялся, как обычно.
Жена и дочь Карпенко также не могли вспомнить никаких обстоятельств, объясняющих неожиданное самоубийство. Наконец, в деле лежала фотокопия странички из блокнота Карпенко. На следующий день он намечал ряд дел, в том числе покупку подарка жене ко дню ее рождения...
Закрыв папку, Строев обдумывал прочитанное. Славинский вполголоса спросил:
Что скажете, капитан?
Трудно поверить, Аркадий Степанович, что Карпенко мог из-за какого-нибудь пустяка покончить жизнь самоубийством. Либо были очень серьезные причины, либо... Либо это убийство.
Что-нибудь кажется вам подозрительным?
Пока только одно: нет никаких объяснений мотивов самоубийства.
Славинский продолжал шагать из угла в угол.
После смерти Карпенко работа над стратопланом сильно затормозилась. Кое-кто предлагал даже отложить проектирование или передать его другому конструкторскому бюро. Но полгода назад руководителем бюро был назначен профессор Ионесян. Ему удалось восстановить положение, наладить работу. Талантливый человек. Вы, капитан, наверное, помните его по институту.
Да, помню. Прекрасный конструктор. Я учился по его учебникам. Сейчас ему лет 65-68. Больное сердце, но увлекается городками. Да и рыбной ловлей, кажется, занимался. Помню, он по субботам выезжал со студентами на ночную рыбалку.
Ну, эти сведения несколько устарели. В последнее время Ионесян строго выдерживал предписанный ему врачами режим.
Выдерживал? Вы хотите сказать...
Да, капитан, я не оговорился. Ионесян умер. Вчера днем.