Важно, что оно гарантировано это звёздное будущее.
В конце выступления ведущая громко повторила имена выступающих. На «Мария Заводовская» кто-то из старшеклассников крикнул:
Какая она Мария, Мэри она!
Мэри, как символ жизни заграничной, значит прекрасной, волшебной, безоблачной. Жизни, которая вряд ли была уготована большинству учеников обыкновенной школы небольшого Кубанского городка, раскинувшегося между пахотных полей.
Так юркая, как ящерка, шустрая, со смеющимся взглядом тёмно-карих глаз, похожих на пуговицы, девочка стала символом всего лучшего сразу.
Впоследствии никто не удивился, когда Мэри поступила учиться на хореографа, танцевала в одном из лучших народных коллективов края, удачно выскочила замуж. Приезжала к матери на дорогой машине, блистала, сияла, радовала, и снова улетала в свою прекрасную жизнь, символом которой когда-то стала.
Мэри
И что стало с этой Мэри?
Вот с этим и собирался разобраться Лукьян в ближайшем будущем.
Во-первых, упускать такую женщину грех неискупимый, на который он пойти никак не мог. Все его предки казаки, люди традиционно богобоязненные, вставали за его спиной и говорили взглядом: «Не посрами рода нашего Андреевского, Лукьян Николаевич».
Во-вторых, чем-то в отпуске заниматься надо. Женщина, как ни крути, нужна, дрочка плохо помогает. Напряжение снимается на короткое время, удовлетворения же в механическом движении руки нет совсем. Испарилось за месяцы вынужденного воздержания.
Решив, что Мэри, будь она Машей, Марией или самой бестией из преисподней, станет его, Лукьян уснул.
Проснулся от традиционного хлопка Витюхиной ладошки по лицу, дескать, вставай, папаня, солнце уже высоко.
Лукьян выглянул в окно, окинул взглядом соседский огород пусто. Мэри ещё не пришла отбывать повинность.
В доме царила суета.
Все четверо внуков от Пелагеи находились во дворе, включая годовалого Василиса, для своих Василька или Василия. Соня единственная девочка, предводительница банды мелких, командовала парадом, ожидая в гости младших отпрысков Зервасов.
Понятно всё медовый месяц у счастливых родителей. В случае с вечно работающими Косом и Полей аж целых пять дней, которые они проведут в Греции, на исторической родине мужа.
Витюха на общее веселье смотрел настороженно и немного свысока. Ему, мужику серьёзному, без пяти минут охотнику, рыбаку, будущему покорителю Таймыра и плато Путорано визги-писки были неинтересны.
Сидя на качелях, точно так же сверху вниз, демонстративно скучающе смотрел на происходящее Саша сын Коса, дружок Лео. Одним своим видом напомнив, что у Лукьяна с Витюхой сегодня запланировано важное мероприятия.
Малой отправится покорять кур.
Его отец ведьму, которая накануне возбудила и не дала, а так не пойдёт.
Придётся дать. Лукьяну надо.
Привет, он сел рядом с Сашей, спустил с рук Витюху, который сразу же направился к яркому пластмассовому грузовику с полным кузовом песка. Чего к бабушке не идёшь? показал взглядом на дом родителей Коса.
Логичней было бы тусоваться у них, пусть никто из Андреевых не возражал, что сыновья от первого брака зятя крутятся у них. Дети и дети, когда все рядышком и душе спокойней. Пусть привычно курсируют от дома к дому одной большой компанией.
Стало немного не по себе от того, что Витюха рос в стороне от общего веселья, но мгновенно отпустило. У них с сыном свой луна-парк.
А-а-а, неопределённо протянул пацан.
Понятно, ответил Лукьян, будто правда понял. Слушай, друг твой, Лео, пришёл к бабушке? показал взглядом в сторону участка Заводовских.
Минут двадцать назад с мамой приехал. Зачем тебе Левон, дядя Лукьян? Натворил чего?
Ничего не натворил, а если бы и натворил, я ему не папа с мамой, воспитывать, по-доброму усмехнулся Лукьян. Вчера случайно встретились, он обещал бабушкиных кур нам с Витюхой показать.
Кого? озадаченно протянул Сашка.
Кур, раскатисто засмеялся Лукьян. Не видел Витюха кур, хочу показать.
Я как раз к нему собирался. Пойдём вместе, Сашка подпрыгнул с заметным энтузиазмом.
Нашёлся предлог свалить к приятелю. Глядишь, удастся зависнуть на целый день, избавив свою взрослую и важную персону от общества младших братьев и сестёр, а заодно и от неумолимой и беспощадной заботы бабушек.
Через десять минут они дружной компанией стояли во дворе Заводовских. К ним вышла хозяйка, вытирая руки о фартук, тепло улыбнулась, глядя на Витюху, который с интересом разглядывал новое для него место и людей.
Что это за сладкий мальчик к нам пришёл? затянула тётя Женя, глядя на карапуза.
Здравствуйте, Евгения Лукьян забыл отчество соседки, если в принципе знал.
Степановна я, Лукьян, но давай-ка по старинке, тётя Женя. «Степановна» я только в собесе и поликлинике. Как тебя зовут? обратилась она к Витюхе.
Тюха, ответил Витёк.
А где же твоя мама? продолжила кудахтать тётя Женя.
И правда, где Тюхина мама? раздался голос Мэри за спиной Лукьяна.
Он обернулся, окинул взглядом стоящую, присвистнул про себя. Крошечный топик, подчёркивал грудь, изящную шею, ключицы. Короткие шорты, демонстрировали стройные ноги, бёдра и ягодицы.
Домашняя одежда, слегка застиранная, как раз помидоры подвязывать, смотрелась на Мэри так, словно от кутюр последней коллекции.