как последнего из рабов его, отвечал монах хладнокровно. По мере беспокойства Бориса монах ободрялся и становился смелее.
Престол российский отдан Богом посредством воли народной роду моему и поколению, сказал государь уныло тихим голосом.
Всякий человек из земли создан и в землю обратится, отвечал монах. Прах и тлен слава мира сего. «Всем время, и время всякой вещи под небесем. Время раждатися и время умирати: время садити и время исторгати сажденное» .
Я хочу, чтоб ты толковал мне значение каждого видения, а не делал своих заключений преждевременно, сказал государь гневно, но тихо. Что значит солнце, лишенное теплоты своей?
Солнце Царь естества, отвечал монах. Различные породы животных от человека до неприметного глазу насекомого, все растения от кедра ливанского до мелкой плесени, все ископаемые от алмаза до простой глины живут, прозябают или образуются в недрах земли теплотою солнца, душою вселенной. Нет теплоты нет души, нет жизни! Государь! ты видел во сне старца, который истолковал тебе страшное видение. Этот старец судьба твоя!
Боже мой! воскликнул Борис, меня ли можно упрекать в холодности, в нелюбви к моему народу? Не я ли посвятил все дни мои попечению о благе России: отказался от всех земных радостей для тяжких трудов государственного управления? Все мои помышления клонятся к славе, к благоденствию России Можно ли ко мне относить слова старца, виденного мною во сне? Подумай хорошенько, отче Григорий! Верно, роковые слова старца и самое видение имеют превратный смысел?
«Мерила льстивыя мерзость пред Господем: вес же праведный приятен Ему», сказано в притче Соломоновой , отвечал монах. Ты мне повелел говорить правду; не хочу лицемерить. Слушай и мужайся: «От плодов правды снесть благий» .
Говори, говори, Бог с тобою! воскликнул Борис, закрыв лицо руками.
Не делами гласными, но любовью измеряет Господь сердце. Скажу тебе быль. В храм монастыря Афонского приходили ежегодно с дарами два грека. Один из них был богат и в милости у правителя области. Он предал неверным соседа своего, оклеветав его в злоумышлении пред престолом султана, и получил за сие знатную часть достояния погибшего безвинно единоверца. В златотканых одеждах, с гордостью входил предатель во храм, и слуги его, одетые богато, приносили драгоценные дары к удивлению всего народа, который, не зная ни источника богатства кичливого грека, ни цели его приношений, хвалил и прославлял его. Другой грек, в бедном одеянии, приносил на своих плечах в храм только десятую часть того, что ему оставалось лишнего от трудов его, а девять частей раздавал втайне бедным. На Страстной неделе, когда богатый грек, раздав пред храмом щедрую милостыню и украсив алтарь золотом и багряницею, гордо озираясь, приступил к святому причащению и отворотился от бедного грека, приносящего скудную свою десятину, архимандрит, в полном облачении, с святыми дарами в руках, произнес слова апостольские: «Ничто же бо покровенно есть, еже не открыется, и тайно, еже не уразумеется» . Потом, благословив убогого грека и причастив святых даров, обратился к богатому и сказал:
Очисти душу свою смирением и покаянием: кровь, невинно пролитая, вопиет к небу об отмщении. Богатство твое гнилость, дары и милостыня добыча ада, и не обратятся к небу, как жертва Каинова : «Убойтеся имущаго власть по убиении воврещи в дебрь огненную» . Господь смотрит на сердце, а не на руки, и судит по желанию, а не по исполнению. «Аще убо вы зли суще умеете даяния благо даяти чадам вашим» . Гордый даятель со стыдом вышел из храма, ибо он искал славы земныя, а не спасения души и покоя внутреннего.
К чему клонится речь твоя и на кого ты метишь своею притчей? сказал царь грозно.
Судья твой Бог, а не я, государь! сказал монах, низко поклонясь. «Сердце царево в руце Божией». Он один ведает тайные твои дела и помышления, он один награждает и наказует царей. Я к тому рассказал быль, чтоб показать тебе, что кажущееся великим на земле, иногда бывает малым пред Богом. Мир видит дела твои, чтит тебя и превозносит. Благо тебе, если всякое дело проистекает из чистого источника. Не о тебе думал я, государь, рассказывая быль, но обо всех сынах земли, от мала до велика, от царя до нищего.
Довольно,