Так что я снова вышла на улицу, села в машину и, через некоторое время, зашла в кабинет Брендона Ламберта, готовая выкрасть свой молескин, в крайнем случае - выкрасть самого Брендона, а ещё лучше - он меня, чтобы влюбиться.
Сильно. Отчаянно. Навсегда.
Брендон держал в руках мой молескин, и резко открыл глаза, когда я вошла.
Мы молча смотрели друг на друга. Я ещё смотрела на свой блокнот в его руках, когда поняла, что метод не работает, что Брендон не влюбится в меня. Никогда. И уж тем более:
Сильно. Отчаянно. Навсегда.
Я набрала в лёгкие воздух и, повернувшись на каблуках, вышла. По длинным коридорам, с рамками фотографий выпускников, которыми гордятся, со стендами с кубками и просто бесцветными стенами.
На улице я запахнула куртку, но не стала застёгивать, несмотря на холод, и продолжила идти. Мимо своей машины, мимо Вольво, мимо парка, парковки, магазина, пока не услышала шелест шин за своей спиной, и тут же почувствовала тёплую руку у себя на запястье.
- Я не читал, - Брендон протянул мне блокнот.
- Почему? - спросила я.
- Это личное, - он возвышался надо мной и застёгивал мою куртку.
Мне хотелось отвести глаза из-за того, каким невыносимо красивым я видела Брендона. Было темно, несколько фонарей бросали свет на взлохмаченные волосы и серые глаза мужчины, который молча смотрел на меня, и я не находила слов, чтобы что-то сказать. Или сил, чтобы уйти. На самом деле я хотела простоять так всю жизнь. Под фонарями и первым снегом, и чтобы моя рука была в его руке.
- Зачем ты записалась на лекции, Эми, малышка? - он говорил тихо и, наверное, от этого я немного привстала на цыпочки.
- Я хотела видеть тебя, - призналась я, - ты не звонил, не приходил.
- Мне нужно было срочно уехать. Там плохая связь, прости, что не сообщил заранее, а когда вернулся, первое что увидел - тебя в своей аудитории.
- И не подошёл...
- Не подошёл, Эми, малышка, ты ведь знаешь, что такое дисциплинарная комиссия? Как ты думаешь, что будет, если я начну встречаться с