Шёпот восхищённого удивления пробежал по залу, когда мы вошли.
Так не принято, скажите вы? На выпускной бал ходят только выпускники? Но ведь это мой выпускной, мой праздник, это моя мечта, и я записала её именно такой, какой она сбывалась.
Когда мы танцевали в полутёмном зале, Брендон держал мою руку в своей, а другой придерживал за поясницу. Когда мы вышли из помещения, у меня немного кружилась голова, а потом я подняла глаза к небу и увидела, что оно чёрное, с яркими, высокими звёздами - что бывает очень редко в этом промозглом городе. Когда мы ехали на пляж, Брендон смотрел, как я смеюсь над его шутками, потому что они на самом деле смешные. Когда мы гуляли по берегу океана и смотрели на шуршащие волны и бескрайнюю водную даль. Когда я уснула и проснулась только тогда, когда Брендон поднял меня на руки, чтобы передать Генри. Всё это, и даже недовольно торчащие усы папы, входило в перечень моих мечтаний, аккуратно записанных мной в молескин.
Так что, получив письма из трёх колледжей, я выбрала тот, что рядом с Брендоном. И он даже помог мне с переездом, обустройством на новом месте, показал приятные кафе и магазинчики, несколько раз мы погуляли и... он пропал. Он перестал звонить, приходить, просто исчез из моей жизни, словно и не появлялся. В то время как я влюбилась в него.
Сильно. Отчаянно. Навсегда.
Плохо, скажите вы? И будете правы, потому что в этот раз я действительно ощущала себя несчастной и была почти в депрессии. Каждый день я мечтала о шоколаде, но Келли жила теперь в другом штате. Я хотела, чтобы Генри вышел на крыльцо и, передёрнув затвор ружья, максимально вежливо попросил Брендона встречаться со мной, а лучше сразу жениться (ведь это мои мечты, так что - почему нет?). Мне хотелось, чтобы мама Келли пожалела меня, а папа Келли осуждающе вздохнул (ведь это его сын разбил мне сердце), но я была одна, и от души предавалась своим страданиям. Долго. Ровно четыре дня.
Потом мои глаза наткнулись на блокнот, я встала, оделась и отправилась на поиски Брендона, которые не увенчались успехом. В канцелярии мне сказали, что он уехал на неопределённое время по личным причинам, и предложили переписать расписание его лекций и семинаров, чем навели меня на прекрасную мысль. Я записалась на один из циклов лекций по микробиологии, которые проходили по вечерам, посещение было свободным, так что уже пару месяцев я ходила на лекции, которые поначалу вёл седой профессор, и я откровенно спала на них, но всё равно, каждый вечер бежала, в надежде увидеть Брендона, пока однажды не увидела.
- Эми, малышка - спросил
он, - что ты тут делаешь?
- Эм, слушаю лекцию по микробиологии... это, знаешь, занимательно... все эти плазмиды...
- Значит, ты, вроде как, моя студентка.
- Я? - удивилась я, потому что, чтобы быть студентом-биологом, нужно понимать, о чём говорит лектор, ведь так?
- Ты... добро пожаловать, Эмилия, - улыбнулся Брендон.
И с тех пор я стала Эмилией, но это не мешало мне мечтать и тщательно записывать свои мечты. Очень тщательно. В деталях. Я изучала английскую и немного мировую литературу и знала толк в тщательности и правилах написания.
И всё было отлично, шло почти по плану, не считая того, что Брендон не замечал меня, совсем. Впервые мой метод дал сбой, существенный, и я мечтала с удвоенной, утроенной силой, не пропуская занятий, не отвлекаясь на осуждающих меня мух и тридцать человек рядом.
У меня всё отлично получалось. В своих мечтах я не только встречалась с Брендоном, и мы посещали страны и континенты, но и проводили бурные ночи (а иногда и дни), в мои мечты так же входила свадьба. Идеальная.
Но, главное, в моих мечтах Брендон любил меня.
Сильно. Отчаянно. Навсегда.
Когда дома я сообразила, что именно отдала в руки Брендону, холодный пот прошиб меня, я сидела, уставившись в столешницу, изучая узоры на текстуре дерева, и молча моргала.
- Ты отдала ему в руки свой порно-блокнот? - Питер, мой сосед, сидел напротив и подпирал кулаком щеку. Он был славным парнем и красивым, к тому же добряком.
И, вероятно, было бы лучше влюбиться в него, чем в Брендона, но любовь - это не то, что вы можете контролировать. Она просто приходит. Отчаянно. Сильно. Навсегда.
- Никакой он не порно, - обиделась я.
- Вообще-то, я его читал, - уточнил Пит.
И это чистая правда, однажды я оставила молескин открытым, и он, бросив взгляд, дочитал всё до конца, заявив, что мне следует писать любовные романы, а ему уединиться, и ушёл в ванную комнату. Потом несколько дней Пит смотрел на меня странно, но вскоре встретил Лили, и всё прошло. Пит поклялся никогда никому не рассказывать о том, что читал, и я верила ему.
Непорядочно читать чужие дневники, скажите вы?
Но, знаете, все не без греха, в конце концов, Пит был уверен, что читает конспект. Потом он извинился, и мы больше не возвращались к этой теме. Так что Питер Уайт - отличный парень.
- Тебе нужно выкрасть свой молескин, - серьёзно сказал Пит.
- Как?
- Пробраться в кабинет и выкрасть...
- Может, он ничего не поймёт?
- Нет, - Пит хитро улыбнулся, - это невозможно не понять, и потом, ты же так и пишешь «Брендон Энтони Морган Ламберт», очень сложно не понять, о ком идёт речь при такой постановке вопроса.