Насовсем? спросил шофер и, не дожидаясь ответа, улыбнулся. Правильно!
И сразу же мы окунулись в лес и покатили по красной дороге. На глиняных ее откосах доцветали крупные, почти с кулак, фиолетовые подснежники. Издали они были похожи на чернильные кляксы.
Тайга, как мы увидели из автобуса, это лесной беспорядок. Черные от сырости сосны и ели стояли вкривь и вкось, а то и совсем были выворочены какой-то страшной силой торчали кверху корнями. И вдруг из леса выбежала опрятная шелковая березка. Как-то ей живется среди мохнатых черных нелюдимов? А за спиной березы стояли навытяжку, как солдаты в строю, корабельные сосны. Поджарые, красностволые, зелеными шапками в небо упираются.
Но тайга тайгой, а Зеленый городок все не показывался. Сосед подсказал мне, что от вокзала до городка километров тридцать. Я представил, как несколько лет назад ехали этой дорогой первые строители. Быстроходных автобусов здесь еще не было, да и самой этой дороги тоже не было. Подскакивали путники по проселку на ухабах, выталкивали грузовик из грязи, оглядывались на тайгу. А когда выбрались к Ангаре, то разбили на пустынном берегу зеленые брезентовые палатки. Поэтому так и лагерь свой назвали: Зеленый городок.
Зная эту историю, думал я увидеть палаточный городок, а увидел деревянные дома. Водитель заверил, что это и есть Зеленый городок, выгрузил вещи и дал газ.
Но что это? Грохочет и ревет что-то совсем рядом, за домами. Ребятишки затихли, жмутся ко мне.
А ведь это, честное слово, Падун, сказал я. Тот самый, через который ты, капитан, хотел провести корабль.
Непейвода ничего не ответил. Только фуражку на самый нос надвинул. А Пли прижал к животу духовое ружье в чехле.
Прошли
мы совсем немного, и открылась нам Ангара. Потоком серебра неслась она во всю свою километровую ширину и вдруг ударялась о невидимый нам каменный барьер и от боли белела, вздымалась стеной и грохотала. Удивительно было то, что над этим грохотом, над пляской сумасшедшей воды стояла переливчатая счастливая радуга.
Улица, которая тянулась около самой воды, называлась Набережной. Мы нашли дом 2. На следующей табличке стояла цифра «четыре». А где же дом 3 и вся другая сторона улицы?
Из дома 2 на мой стук вышла тетка, вытиравшая руки о передник.
А третий дом тут стоял, сказала тетка и ткнула пальцем в воду.
Утонул? воскликнул я.
Потопили, спокойно пояснила тетка.
Дом утопили?
Нет, улицу потопили. А дом-то чего топить, дом увезли.
Как увезли?
А так, на санях. Мой дом, гляди, тоже на санях. Завтра пригонят трактор, зацепят, и мы уедем.
Действительно, из-под дома торчали концы огромных бревен-полозьев.
Так у вас наводнение?
Что вы! всплеснула руками тетка. Поселковый Совет с полгода назад предупреждал, что улицу весной затопит. Строят плотину, вот вода и поднимается.
И вы не знаете, куда переехал Ладочкин?
Он нам адреса не оставлял.
Так это Зеленый городок? Я все еще не верил своим ушам.
Чего вы сомневаетесь? Палаток у нас давно нет, но городок, однако, временный. Здесь скоро речное дно будет. А мы себе другой поселок построили. «Постоянный» называется. Вон на скале. Там и гостиница есть.
Мы попрощались с женщиной и поплелись в гору. Несколько раз оглянулись. Все не верилось, что на месте дома с точным адресом может плескаться вода.
Мамай третий
Но каковы мои мальчишки! Молекула уткнулся носом в стену и, по-моему, нюхал ее, Пли шлепал босиком по прохладному полу, его губы трубили, как фанфары, его язык щелкал, как походный барабан. А капитан взобрался на стол и в бинокль изучал поселок.
Красота! сказал Непейвода, будто ничего вчера не случилось, будто не пропал вместе
с домом его родной дядя.
Мои друзья даже не огорчились исчезновением Ладочкина. Им лишь бы путешествовать. А каково теперь мне? Какое лицо будет у редактора, когда он узнает, что его специальный корреспондент, вместо того чтобы собирать материал для очерков, играет роль няньки!
Совсем неожиданно успокоила меня уборщица.
Знаю я Ладочкина, нараспев сказала она. Он нынче новый Братск строит. Ты, милый, делай свои дела, а ребятишки его сами сыщут. Тут недалеко, и автобусы катаются, как в городе. Понапрасну не тревожься. У нас на Братской стройке народу много тысяч. А каждый на виду.
Я обрадовался и поблагодарил уборщицу.
Выйдя из гостиницы, мы любовались поселком Постоянным. Деревянные дома выстроились в линеечку и все, как один, походили на сказочные теремки. Нет, пожалуй, это были не теремки, а терема-теремищи в два этажа, с резными наличниками, забавными лестничками, с балконами на все четыре стороны. Целый день можно лазить по такому дому и воображать себя при этом то матросом, то пожарным, а то и Иваном-царевичем. Весело жить в домах-теремах!
А улицы шириной чуть ли не с Ангару. Посредине сосны стоят. Это таежный сквер для прогулок, для вида из окна и для того, чтобы воздух был чистым и сладким.
Постоянный Точно назвали строители свой городок: они поселились здесь на всю жизнь.
Я отправился в управление строительством. А мальчишки сели в желто-красный автобус, и он повез их но тайге, где таблички остановок висели прямо на соснах. Каждый из трех москвичей смотрел в автобусное оконце и думал: «Какой же он, город Братск? Может быть, еще лучше, чем Постоянный?»