Тело это, бесспорно, было его. Он даже нашёл несколько старых шрамов, которые получил ещё в детстве. Но вместе с тем это тело было гораздо моложе того, первого. Была и ещё одна странность. Тонкий шрам над правой бровью, полученный им в армии, исчез, словно его никогда и не было. У Матвея, после долгих размышлений, сложилось такое впечатление, что молния не просто перекинула его во времени, но и вернула его тело к возрасту его родных девятнадцати лет.
Хренасе омоложение, бурчал про себя парень, в очередной раз рассматривая своё отражение в бочке с водой.
Мать, заметив его интерес к собственной внешности, достала из сундука небольшое зеркальце и, вздыхая, повесила его на кухне, у рукомойника. Но пользоваться им Матвей не рискнул. И без того родители смотрели на него с жалостью и настороженностью. Припомнив, что в эти времена в станице объяснить что-то, опираясь на науку, было бы сложно, парень старательно делал вид, что молния вышибла у него все воспоминания. По сути, так оно и было.
Ведь теперь ему приходилось узнавать окружающий мир заново. Всё вокруг было странным и незнакомым. Благо случившееся с ним видели многие и свидетелей удара молнией хватало. Так что так называемая амнезия никого особо не удивляла. Но возникла другая проблема. Местный поп с какого-то перепою решил, что всё случившееся не иначе как происки нечистого, и принялся регулярно заходить к ним на подворье.
Матвей хоть и был крещёным, к религии относился равнодушно. Дед, царствие ему небесное, регулярно повторял:
Господу молитва от души нужна. А уж где ты молиться будешь, в поле или в церкви, всё едино. Главное, чтобы оно от души шло, а не по команде.
Так что визиты эти Матвей воспринимал с заметной настороженностью. Да и сам поп вёл себя достаточно вызывающе. Входя в хату, он первым делом внимательно осматривался и даже принюхивался, хотя по канону обязан был осенить себя крестом. После присаживался к столу и принимался задавать парню странные вопросы. В первое время Матвей старался держаться вежливо и на вопросы отвечал коротко. Но очень скоро ему это надоело, и он, вместо того чтобы отложить работу, небрежно ответил:
Вам, батюшка, забот больше нет, что вы сюда словно на службу ходите?
А тебе это в тягость, выходит? тут же вскинулся поп.
Мне до того и дела нет. Хотите ходить, ходите. Вот только от работы меня отвлекать духовному лицу не след. Ибо сказано в Писании: хлеб свой в поте лица своего добудешь, моментально нашёлся Матвей, успевший в своё время прочесть Библию и неплохо ее помнивший.
Дерзишь, вьюнош, повысил поп голос. К отцу духовному почтения не имеешь?
Я Господа Бога почитаю, родителей своих да круг казачий, а до вас мне и дела нет, фыркнул Матвей, продолжая осторожно орудовать ножом.
Его стараниями в доме сменились все ложки и поварёшки. Парень даже решил попробовать вырезать миску, но подходящего дерева не нашлось. Пришлось ограничиться небольшими то ли чашками, а то ли стаканами. Во всяком случае, пить из них было очень удобно. Услышав столь дерзкий ответ, поп едва не вместе с лавкой подпрыгнул.
Да ты, сопляк, и вовсе страха не имеешь?! завопил он, едва обретя дар речи.
А ты меня на горло-то не бери, огрызнулся Матвей, не поднимая головы. Я в своём дому, а тебя сюда и не звал никто. Чего пришёл? Чего выискиваешь?
Знать хочу, осёкшись, угрюмо буркнул поп.
Чего знать? не унимался парень.
Чьим попущением ты жив остался.
Самому бы знать, помолчав, вздохнул Матвей. Да и как ты это из разговора узнаешь? Крестом я себя осеняю, иконы, вон, как стояли в красном углу, так и стоят. Чего ж больше?
А ежели я тебя святой водой окроплю? моментально нашёлся поп.
Да хоть всю купель на меня вылей, отмахнулся Матвей. Нет тут ничего.
А где есть? не сдавался поп.
Ты когда меня соборовал, святой водой окроплял? спросил парень, глядя попу в глаза.
А как же!
А вода та и вправду святая была, или из соседнего колодца набрал? снова поддел его Матвей.
Ты говори, да не заговаривайся, снова зарычал поп.
А я не заговариваясь. Я знать хочу, всё ли по канону сделано было, рыкнул Матвей в ответ.
Всё. Как положено,
помолчав, тряхнул поп широкой бородищей.
Так чего ты теперь от меня хочешь? возмутился парень. Сам говоришь, всё по канону делал. Предметы святые меня не пугают. Чего больше-то?
Выходит, думаешь, что всё Божиим соизволением случилось? подумав, осторожно уточнил священник.
Ну, бесовского во мне сейчас точно ничего нет, пожал Матвей плечами. Вот стану ходить нормально, и на службу приду. Да и не сейчас искать надо.
А когда? снова насторожился поп.
Когда случилось всё. Сразу. В ту же минуту. А теперь только гадать можно, как оно произошло и с чего так получилось.
Сразу, криво усмехнулся поп. Меня только к вечеру позвали.
Неужто прежде такого не случалось? помолчав, осторожно уточнил парень. Ведь наверняка было, что людей и прежде молоньей лупило.
Бывало, помолчав, кивнул священник. Но люди те не выживали. Кто сразу помер, а кого в пыль спалило. Вот и думай теперь.
А чего мне думать? пожал Матвей плечами. Видать, решил Господь, что я дело своё в этой жизни ещё не исполнил, вот и отправил душу обратно, на дожитие. Может, я ещё им предназначенное не исполнил?