Так хотел просить тебя инструмент кое-какой мне сделать, вернулся Матвей к главному. А то матери нужно ложку новую вырезать, а у меня кроме ножа и нет ничего.
Ну-ка, рисуй, резко поднявшись и подхватив с пола карандаш и бумагу, велел кузнец, протягивая парню принесённое.
Значит так, принялся пояснять Матвей, быстро нанося на бумагу рисунок нужных
ему штихелей. Вот это, значит, для тонкой резьбы, это для округлой, а вот такой резак для того, чтобы из черпала ненужное выбирать. Только калить это всё надо так, чтобы как булат было. Тут ровный срез важен.
Ишь ты. Булат, удивлённо фыркнул кузнец. Знать бы ещё, как тот булат куётся, задумчиво воздохнул он.
Погоди, бать. Ты ж оружейник. Неужто секрета не знаешь? растерялся Матвей.
Его теперь вообще мало кто знает, окинув парня задумчивым взглядом, вздохнул Григорий.
Сейчас ничего говорить не стану. Вот на ноги встану, тогда и попробуем, решившись, тихо пообещал Матвей.
Чего это ты пробовать собрался? не понял кузнец.
Я тут пока лежал, вспомнил кое-что. Вроде как булат, но точно это узнать можно будет, только попробовав, еле слышно ответил парень.
Это откуда ж ты такое вспомнить-то мог? растерянно проворчал кузнец. Это ж тайна великая.
Бать, у меня после той молоньи в башке так всё перемешалось, что и я сам теперь не очень понимаю, что сам знал, а что непонятно откуда взялось, ещё тише отозвался Матвей. Сам видел. Иной раз на пустом месте духу лишаюсь, словно барыня при виде мыши.
Да уж, угораздило тебя, мрачно кивнул кузнец. Добре. Встанешь, будем пробовать.
Тогда ты пока прутки толщиной в четверть пальца собирай. Железные и стальные, тут же отреагировал парень.
И много тех прутков тебе потребно? озадачился Григорий.
По два десятка тех и других, и длиной в локоть, прикинув количество нужного материала, быстро ответил парень.
Добре, сделаю, чуть подумав, решительно кинул мастер.
А ножи? решил наглеть до конца Матвей.
И ножи скую, усмехнулся кузнец, аккуратно сворачивая Матвеевы каракули. Вижу, что не баловства ради, а для дела нужны. Завтра и начну, свернул он разговор, поднимаясь.
Ужин прошёл спокойно, и на этот раз, словно для разнообразия, организм парня даже не пытался отчебучить что-то непотребное. С темнотой все разошлись по своим постелям, а едва небо начало светлеть, как на улице послышался разноголосый крик петухов. Матвей, которому подобные будильники были непривычны, усилием воли спихнул себя с лежанки и отправился умываться.
Настасья уже успела вскочить и умчалась доить буйволицу. Громадную чёрную животину, которую тут держали вместо коровы. Оправившись и умывшись, Матвей получил от женщины кружку парного молока с толстым куском хлеба и, позавтракав, вернулся к начатой работе. К обеду новая поварёшка была готова. Для большей гладкости Матвей обработал её влажным песком вместо наждачной бумаги. Ополоснув получившийся инструмент, парень торжественно вручил её Настасье.
Удивлённо охнув, женщина с интересом повертела поварёшку в руках и, покачав головой, проворчала:
Вот уж и вправду мастеровитый ты у меня, сынок.
Был, скривился Матвей. А что теперь будет, одному богу известно.
Уймись, Матвеюшка. Всякие беды в жизни бывают. Всякое переживали, и это переживём.
«Угу. Как было написано на кольце царя Соломона: всё проходит, и это пройдёт», подумал Матвей, кивая.
Не журись, сынок, по-своему поняв его молчание, продолжила женщина. Видать, не просто так спас тебя Господь. Нужен ты ему зачем-то.
Знать бы ещё зачем, не сумел промолчать Матвей.
А ты не торопись. Придёт время, само всё решится. Поймёшь.
А как понять-то? снова не сдержался Матвей.
Бога побойся, разом посуровев, осадила его Настасья. Сказано, придёт время, узнаешь, что и как.
Ну, если только так, вздохнул парень, отвешивая себе мысленный подзатыльник.
За словом в карман он никогда не лез, но и всегда знал, где следует промолчать. А тут словно кто-то специально за язык тянет. Взяв себя в руки, парень задумчиво повертел в руках оставшуюся половинку обрубка и, чуть пожав плечами, принялся резать вторую ложку. Теперь, когда дело было уже привычным, всё пошло гораздо веселее. Было бы ещё лучше, если б вместе с навыком улучшилось и дело с организмом, но руки по-прежнему плохо слушались.
Твою ж мать! Когда это уже кончится?
По сравнению с тем, что он ощущал в первые дни после удара молнии, можно было сказать, что парень почти здоров, а на самом деле всё было далеко не так радужно. Головокружение и тошнота то и дело накатывали, заставляя его хвататься за любую опору, а ноги в такие моменты подгибались, норовя уронить его на землю. Благо сознания он не терял уже почти месяц. Судя по ощущениям, его состояние было
сродни тому, что испытывает человек после тяжёлой контузии.
По сути, это так и было. Разряд ударил в клинок шашки и, пройдя через рукоять и тело, ушёл в землю. Похоже, парня спасло то, что начавшийся дождь успел промочить одежду и обувь, и основная сила заряда пролетела по внешней стороне тела. Само собой, это были только догадки, но иного объяснения своему спасению Матвей не находил. Как не понимал и того, что с ним происходит.