Дамблдор повернулся и пошел вниз по улице. На углу он остановился и вытащил из кармана свою длинную зажигалку. Он щелкнул ею всего один раз, и двенадцать фонарей снова загорелись как ни в чем не бывало, так что вся Тисовая улица осветилась оранжевым светом. В этом свете Дамблдор заметил полосатую кошку, заворачивающую за угол на другом конце улицы. А потом посмотрел на сверток, лежащий на пороге дома номер четыре.
Удачи тебе, Гарри, прошептал он, повернулся на каблуках и исчез, оставив после себя сильный запах озона.
Ветер, налетевший на Тисовую улицу, шевелил аккуратно подстриженные кусты, ухоженная улочка тихо спала под чернильным небом, и казалось, что если где-то и могут происходить загадочные вещи, то уж никак не здесь. Так же считал и Тревис Диксон, осторожно спрыгивая с будки и спеша к калитке со всех своих коротких лапок. Прошмыгнув в собачью дверцу, маленький скотч-терьер, такой же черный, как и ночь вокруг него, мелко семеня, пересек дорогу и вбежал на подъездную дорожку у Дурслей не было калитки из-за машины. Поднялся на крыльцо, оскальзываясь на обледенелых ступеньках, и сунулся носиком в одеяло. Ну-ка, ну-ка, что у нас тут?.. О бабушкина косточка, это же ребёнок! Удивленный пёс наклонил голову набок, рассматривая лицо спящего малыша. Почуяв кровь, он опустил бородатую мордочку и принялся очень аккуратно и нежно зализывать свежую рану на лобике раненого карапуза.
Гарри проснулся оттого, что кто-то ласково вытирал ему лицо чем-то теплым и мягким. Увидев над собой лохматую черную собачку, Гарри заулыбался и задрыгался, пытаясь освободить руки и ноги из одеял. Распинав и распихав тяжелые душные складки, ребёнок сел и обнял собачку за шею.
Тревис Диксон забеспокоился, ощутив, что малыш сильно дрожит. Ну для него, в толстой пушистой шубке, было не особенно холодно, но для ребёнка здесь действительно прохладно, только бы он не простудился.
Как бы крепко ни спали супруги Дурсль, уставшие за день Петунья от криков Дадлика, а Вернон от целого дня несуразностей с толпами странно одетых людей и сумасбродными новостями по телевизору бухающий басовитый лай разбудит любого. А уж когда проснулся и заревел Дадли тут уж хочешь не хочешь, а встанешь. Петунья невольно ойкнула, прижимая ладони к ушам, ибо отчаянный вой от кроватки и отдающий эхом гавк от двери снизу были довольно-таки оглушающими. Схватив сына, Петунья яростно крикнула мужу:
Вернон, да прибей же этого чертового пса!
Ну, прибить не прибить, а шугануть собаку надо. Вернон, тяжело топая, спустился вниз и, открыв дверь, набрал в легкие побольше воздуху, собираясь хорошенько поорать на соседей и их обдолбанного пса, но Голос куда-то пропал, когда он наткнулся взглядом на малыша в ворохе одеял. Ребёнок сидел, обняв собаку за шею, и, подняв личико, доверчиво глазел на пузатого дядю зелеными глазищами, чернявый пёсель, задрав усатую мордаху, ехидно
смотрел на сдувшегося Вернона из-под лохматых бровей понимаю, мол, не ждали
У Петуньи тоже пропал дар речи, когда Вернон, придя на кухню, сунул ей в руки невесть откуда взявшегося ребёнка и письмо в плотном конверте. В письме весьма знакомым витиеватым почерком с завитушками было сообщение о смерти Лили и Джеймса Поттеров и вежливая просьба позаботиться об осиротевшем племяннике, которого зовут Гарри. Прочитав этот чернильный бред три раза и постепенно вникнув в содержимое, Петунья побагровела. Скомкав письмо, она свирепо рявкнула:
Этот старый пень совсем сбрендил?! Я не буду растить и воспитывать в своем доме чертова колдуна!
Э-э-э Это колдун? удивленно переспросил Вернон, разглядывая ребёнка в манежике, сам он держал на руках Дадли, который не сводил жадных глаз с Гарри.
Да, Вернон, представь себе, этот ребёнок чертов колдун. Это совершенно точно, как и то, что моя чертова сестричка является чертовой ведьмой! тут Петунья перешла на крик: Вышвырни это чертово отродье вон!!!
Погоди, Петунья, ну как это «вышвырни»? Это же ребёнок
А к нам его, значит, можно подкидывать, как щенка?! рассвирепела Петунья. Ничего не знаю, унеси ЭТО. Я не желаю его видеть.
Вернон вздохнул, отдал Петунье Дадлика, взял со стола и разгладил скомканное письмо. Петунья, наблюдая за его действиями, недоуменно спросила:
Вернон, что ты делаешь?
Собираюсь предъявить ребёнка в полицию. Я же не могу в буквальном смысле выкинуть младенца в мусорный бак
Петунья прикусила язык, представляя себе, как её представительный муж заявится в полицейский участок и начнет рассказывать о том, что им под дверь подкинули ребёнка. А полицейские потом рано или поздно, но дознаются, что этот ребёнок их собственный племянник Боже, позору не оберешься.
Вернон, ну зачем сразу в полицию? Отвези его в лондонский приют и оставь на приемном пороге. Там же это специальное окошечко есть, для подкидышей инкогнито
Это практиковалось в Средневековье вплоть до девятнадцатого века, в наши дни это неактуально. К ребёнку всё равно прилагают какие-никакие документы, а у Гарри ничего этого нет.
Тогда зачем же ты в полицию?
Искать его родителей. Моя версия вот такая Гарри наш племянник, он гостит у нас, пока его родители квасят на Хэллоуин. Ну и вот Праздники прошли, а за Гарри никто не приехал, а мы с тобой не знаем, где они живут. Вот так вот, пусть полиция поработает, поищет.