- Ой, - задохнулся Андрейка. - Ой!
Папа держал в руках небольшой бокс с прозрачными стенками. Там, на мягкой подстилке, спал, вытянувшись под встроенной в крышку тепловой лампой крупный, в ладонь, новорождённый котёнок. Почти такой, каким строил его виртуальный процессор модели. Вот только шёрстка была не серая, а тёмно-красная, цвета переспевшей вишни.
- Надо было начать с самки, - сказал папа. - Самка может вынашивать клонированное потомство и присматривать за ним. Этакий живой искут с опцией кормления. Года через два у тебя был бы целый выводок этих пушистых паразитов.
Кошачий малыш сладко зевнул и потянулся, выпуская крохотные, светло-красные
коготки. Потом перевернулся кверху пузиком, раскинул лапки, вспискнул и снова уснул.
- Какую породу ты взял за основу?
- Мэйн-кун, - объяснил Андрейка. - Они пушистые и полосатые...
- В общем-то, похож. Только с шерстью ты напортачил, сынок. Красных котов не бывает. Даже мэйн-кунов.
Потом Андрейка узнает, как папа насел на спасателей, требуя найти потерянный аппарат. И как командир, услышав, что в искуте не младенец, а всего лишь биоинженерный конструкт, продолжать поиски отказался наотрез. Помощь отряда нужна прежде всего людям, а свои игрушки ищите сами. И папа с Алёной искали сами. Нашли вниз по течению, на песчаном островке посередине русла.
- А насчёт собаки ты подумай, - сказал папа. - Хорошая пастушеская собака нам пригодится. Но! Собирать её будешь только под моим контролем!
- Да, пап, - серьёзно пообещал Андрейка. - Конечно, пап!
- Давай пять... охламон.
Андрейка с готовностью протянул руку, и папа пожал её. Крепко, по-взрослому. И тогда Андрейка не выдержал, расплакался как девчонка. Хотя казалось, с чего бы? Ведь всё окончилось хорошо...
ххх
Пришло время уезжать Алёне. Она просила не провожать её до MVS:
- Лишние проводы, долгие слёзы...
Андрейка подозревал, что она попросту боится отступить. Что расклеится самым постыдным образом и останется на Аркадии, уже навсегда.
Алёна уходила с одной сумкой, остальной багаж был отправлен на MVS раньше. Из-за отсутствия громоздких контейнеров казалось, будто Алёна уходит в обычный рейс и через десяток дней вернётся, как возвращалась всегда. Не хотелось верить, что на самом деле она уходит навсегда. Чувства бунтовали.
- Погоди! - вскинулся Андрейка уже у машины. - Алёна, подожди!
Он метнулся домой, - врачи давно уже разрешили ему не только ходить, но и бегать, - и какое-то время истошно искал Усатого-Полосатого. Нашёл на кухне. В игривом пушистом колобке на смешных лапках уже нельзя было узнать прежнего беспомощного слепыша. Рос он как сумасшедший.
Андрейка подхватил котёнка под мягкое полосатое брюшко и побежал к сестре.
- Вот, возьми! Возьми его с собой!
- Да ты что! - испугалась Алёна. - Андрейка!
- У меня есть записи, - торопливо сказал Андрейка, аккуратно отцепляя от рубашки остренькие коготки. - Я выращу других. Алёна, - добавил он совсем тихо, - мы ведь больше никогда не увидимся...
Алёна порывисто наклонилась, взяла котёнка. Вишнёвый комочек довольно заурчал в знакомых руках. Мама подняла руку, помахать на дорогу. Алёна пятилась к машине, пока не упёрлась спиной в борт. Жадно смотрела, стараясь сберечь, сохранить в памяти всех.
- Я... я всех вас люблю, - выдохнула она дрогнувшим голосом. - Прощайте. Простите...
Торопливо отвернулась, села в машину. Глайдер поднялся и пошёл, набирая скорость, в сторону Олегопетровска.
Андрейка всё никак не мог осознать, что Алёна уехала.
Навсегда уехала.
Насовсем.
Он подумал, как сестра прилетит на стационар Звёздной Разведки, к отцу. И как этот суровый человек, легенда Внеземелья, улыбнётся вишнёвому котёнку на руках дочери. Андрейка почти увидел его улыбку. От неё исходило живое тепло.
Папа тронул Андрейку за плечо:
- Пойдём домой, сын...