Он долго смотрел на нее, а она ждала, бессознательно начав считать в уме, чтобы справиться с волнением. Она досчитала до ста семнадцати, прежде чем он снова заговорил.
Ты еще этого не осознаешь, Гермиона, но ты выбрала удивительно удачную позу, стоя на коленях, чтобы попросить меня, его глаза сверкнули так, что она почувствовала неуловимое изменение в его поведении переход от теории к активным действиям. Хорошо, сказал он. Сними свои трусики и ляг на мои колени.
Прежде чем Гермиона почувствовала сомнение или смущение, она встала на ноги, сняла трусы и оставила их на полу, мечтая снова почувствовать его руки на своей плоти. Она легла к нему на колени, и он умело зафиксировал ее, одной рукой крепко удерживая за поясницу, а другой отбрасывая юбку. Он начал ласкать ее ягодицы.
Холодная, скользкая задняя часть расчески коснулась низа спины и медленно скользнула по заднице до самых бедер.
Знаешь, какая особенность в расческе? спросил он, снова поглаживая гладкой стороной ручки от ее бедер до ягодиц, как бы расчесывая зад обратной стороной щетки. Она заколдована так, чтобы быть гладкой на ощупь и ты смогла получать удовольствие от шлепанья, не ощущая давления гравировки на кожу.
Гермиона, возможно, посмеялась бы над этим его последним комментарием, если бы сразу за ним не последовали удары холодной серебряной щетки. Взволнованная внезапным началом шлепков, она закричала, но он не обращал на это внимания. Ударяя ее зад с разных сторон снова и снова, он заставлял ее намокать от каждого нового удара своим подарком.
Гермиона напряглась от неудобства, уже позабыв ту горящую боль от шлепанья, но он наклонился над ней так, чтобы их головы почти соприкасались, и прошептал:
Тебе нравится твой подарок, маленькая шлюха?
Он использовал слово, которое она всегда считала уничижительным, но в то же время оно необъяснимо усиливало ее желание, и она ответила:
Да! Да, мне нравится!
На мгновенье удары прекратились, и его рука легла на ее влагалище, слегка сжимая.
Хорошая девочка, похвалил он. Ты полюбишь его еще больше, когда я с тобой закончу.
Затем шлепанье началось всерьез, и Гермиона сдалась, растворяясь в радостной боли, больше не пытаясь понять, зачем ей это нужно, а просто уступая эйфории, которая быстро перешла в слезы. Она плакала, потому что она любила это ощущение, потому что она была лишена этого долгое время, потому что она нуждалась в этом внимании от него. И потому что слезы очищали от всех негативных мыслей и чувств, которые отравляли ее разум и сердце.
Когда наконец шлепанье прекратилось, его рука беспрепятственно коснулась центра ее удовольствия, пытаясь найти ее клитор, и она была почти разочарована, поскольку всего через несколько секунд мощная дрожь оргазма пронзила её, заставляя рыдать.
Он легко поднял её на руки, прижав к себе одной рукой, а другой стал успокаивающе укачивать. Она прильнула к нему, вдыхая запах бальзама после бритья и судорожно потирая кончиками пальцев его невероятно мягкий кашемировый джемпер.
Нежась в объятьях профессора, ощущая себя в полной безопасности, она вдруг почувствовала твердую плоть под своей задницей. Гермиона поняла, что сидит на вершине его твердой эрекции. Эксперимента ради она пошевелила попкой, и он отреагировал рывком бедер и низким усмехающимся тоном.
Веди себя хорошо, прорычал он ей в волосы, ты же хочешь получить еще один оргазм?
Она подняла голову, и он ухмыльнулся ей в лицо.
Не думаю, начала она, но его рука сжала ее бедра, и она потерлась ими, прижавшись к нему.
Вот так, сказал он, проскользнув в нее двумя пальцами, и начал медленно, мучительно-сладко двигать ими. Я думаю, что сегодня особенный день и ты заслуживаешь того, чтобы кончить снова, большой палец дразнящей руки слегка задел ее клитор, и она вздрогнула от удовольствия. Разве ты не согласна?
Пожалуйста, простонала она, снова утопая в волне накрывшего ее желания.
Вот это моя девочка, сказал он, поглаживая её.
Она извивалась под его прикосновениями, поднимая ягодицы, а затем снова извиваясь, не обращая внимания ни на что, кроме собственного стремления кончить. Но ее действия также повлияли и на него, о чем свидетельствовал рывок его бедер к ее заднице. Гермиона возбудилась
от той власти, с которой его злые пальцы дразнили ее, подводя к новому оргазму. Она крепко прижалась к его члену, решив воспользоваться преимуществом.
Ох черт, она широко развела ноги, потираясь вдоль его восхитительных пальцев, прежде чем снова опустила бёдра, наслаждаясь эрекцией, прижатой к ее заднице.
Шалунья, выдохнул он, когда его бедра снова толкнулись к ней, и на этот раз он не предпринял никаких усилий, чтобы сдержать себя, напротив, он вбивался в нее с мрачным удовольствием.
Следующие несколько минут, казалось, длились вечность в голове Гермионы, и она была в восторге от этого. Они установили взаимно удовлетворительный ритм трения, ударов, толчков, сердцебиений, пока не напряглись вместе, тяжело дыша и получая удовольствие. Он трахал ее влагалище, проникая внутрь пальцами, чтобы попадать по ее передней стенке, а его вторая ладонь проходилась круговым движением по опухшим, скользким складкам, окружающим клитор, и все больше и больше дарила удовольствие, преобладающее над разумом.