Так что же делать?
Набраться терпения и искать новые факты. У меня есть кое-какие сомнения... медленно проговорил Дорохов.
Какие именно?
Понимаете, товарищи, Лавров, как говорят юристы, мог добросовестно заблуждаться. А вдруг ему только показалось, что у Славина был нож? Ведь могло случиться и так, все-таки у него плохое зрение.
Если считать, что нож Лаврову привиделся, то как же быть со словами? Рогов встал. Ведь парикмахер прямо сказал, что убьет Олега. На слух-то Олег не жалуется.
Хорошим слухом, Женя, тут не отделаться. Сколько у вас в дружине ребят?
Около трехсот. В активе больше сотни. Двадцать человек я выделил в помощь Николаю, он кивнул в сторону Козленкова.
Тогда давайте сделаем так. Вы, товарищ Козленков, пригласите завтра вечером своих помощников в городской отдел. Днем, надо полагать, они на работе? И вы, Женя, приходите. Договорились? Дорохов взглянул на часы. Было около часа. Ну, что? По домам? Как говорится, утро вечера мудренее.
Вы, товарищ полковник, в гостиницу? спросил Козленков.
Да.
Если позволите, я вас провожу, мне по пути.
Идемте.
Они попрощались с Роговым и медленно побрели по аллее.
Шли молча. Дорохов присматривался к своему спутнику, а тот, видимо, ждал вопросов. Полковник хотел представить себе, что за человек этот инспектор. Он знал, что для работника уголовного розыска важна выдержка, а Козленкову в сдержанности не откажешь. То, что он сам решил не идти в квартиру Лавровых, не желая мешать беседе, Дорохову понравилось, и он расценил это как проявление такта. Нравилась и спортивная подтянутость Козленкова.
Что вы думаете о деле Лаврова? спросил полковник.
Козленков, не задумываясь, ответил:
Верю Лаврову. Только никак не пойму, почему Сергей хотел его зарезать? Я Олега знаю чуть ли не с детства. Знаю и Сергея. Мы ведь почти ровесники. Все мы тут друг друга знаем. Олег честный малый.
Считаете, что Лавров говорит правду?
Да.
А почему Киселев думает иначе?
Киселев? Козленков как-то замялся, стал говорить медленнее, подбирая слова. Знаете, Захар Яковлевич к молодым людям относится по-своему. Он терпеть не может тех, кто носит длинные волосы. В его представлении все они балбесы и пижоны. Ходят с гитарами и поют плохо. Носят расклешенные брюки еще хуже. Он часто повторяет, что в его время молодежь была не такая. Потом, прокурор сказал: «Давайте доказательства». Мы стали их искать и не нашли. Киселев решил, что этих доказательств нет вообще. И еще одно. Захар Яковлевич постоянно имеет дело с закоренелыми преступниками или негодяями, которые скрываются от собственных детей. Может быть, он потерял веру в человеческую порядочность? Козленков задумался, а потом предложил: Вам бы, товарищ полковник, с Афанасьевым, с нашим начальником уголовного розыска, поговорить. Правда, он в больнице.
А разве он знает об убийстве Славина?
Знает. Я к нему потихоньку от врачей хожу. Это он мне велел вместе с дружинниками искать нож и свидетелей. И сегодня я у него был. Рассказал о вашем приезде. Он обрадовался.
Дорохов и Козленков подошли к гостинице. Прощаясь, полковник попросил инспектора с утра быть в городском отделе. Ему явно понравился этот молодой человек.
Дежурная по гостинице, пожилая женщина, передавая Дорохову ключ,
сказала, что около десяти часов вечера ему звонил капитан Киселев.
Он что-нибудь просил передать?
Нет, только спросил, возвратились вы или нет, женщина помедлила. У нас в гостинице душ работает круглые сутки... Есть электрический чайник... Если хотите...
Спасибо. С удовольствием. Сначала душ, а потом чай.
В своем номере Дорохов открыл окно и дверь на балкон, заглянул в чемодан. Обычно там всегда оказывалось что-то съедобное. Дома знали его манеру. Знали, что, взявшись за новое дело, он пропустит обед, ужин, и подсовывали всякую снедь. И на этот раз Александр Дмитриевич обнаружил два целлофановых пакета: в одном была сухая колбаса, кусок сыра, шпроты и сардины, в другом домашнее печенье, жестянка с чаем и конфеты.
Александр Дмитриевич взял один пакет, запер номер и спустился на первый этаж к дежурной. Женщина удивленно взглянула на сверток в руках Дорохова и сказала, что думала, полковник будет пить чай у себя в номере. Но Дорохов ответил, что чаевничать лучше всего вдвоем.
Женщина накрыла салфеткой маленький столик, поставила два стакана в подстаканниках, тарелки с фаршированным перцем и домашними пирожками и ушла за чайником.
Когда чай, темный, точно устоявшийся гречишный мед, был разлит по стаканам, полковник предложил:
Давайте знакомиться. Меня зовут Александр Дмитриевич.
Знаю, знаю, перебила женщина. Дорохов, полковник милиции, прибыл к нам из Москвы, срок командировки неизвестен. Заглянула в вашу карточку. Меня зовут Нина Николаевна. Я дежурный администратор. В этой гостинице работаю уже лет двадцать. Начала еще в старой, тогда это была не гостиница, а дом приезжих, Нина Николаевна отхлебнула чаю. Вы к нам по делу Лаврова? Дорохов кивнул. Нина Николаевна спохватилась: Берите, пожалуйста, перец, пирожки, не стесняйтесь.
Дорохов положил себе перца, взял пирожок, стал с удовольствием есть. Нина Николаевна продолжала: