Сережка, чертяка, сколько лет, сколько зим. Ты где? Бросай все и приезжай!
Трубка долго молчала, а потом произнесла почти узнаваемым голосом. Почти, потому что голос Орловского был явно озабоченным.
С удовольствием, но я не в Москве.
Куда тебя занесли беспокойные журналистские тропы? Что-нибудь раскопал интересное.
Очень.
Где ты?
Слыхал про Аршальск? Есть такой город на карте
Прилетай, посидим. Побалакаем А, догадался! Кабан, признавайся Ты просто хлебнул лишнего и разыгрываешь?
Юра, то, что я тебе скажу, это серьезно! Гораздо серьезнее, чем ты думаешь. Я хочу попросить тебя об одном одолжении. Обещай, что исполнишь
О чем ты говоришь, в замешательстве
произнес Кирилов, вставая с кровати, на которой сидел. Конечно. Чего надо сделать? Говори!
Я хочу, чтобы ты завтра прилетел в Аршальск. Я тебя буду ждать в шесть тридцать вечера перед гостиницей «Двина».
Ты сдурел! Послушай
В этот момент что-то неясное вмешалось в разговор. Кирилову показалось, что ему послышались из трубки какие-то стуки, глухие удары, звон стекла. Весь этот шум начал заглушать слова, и Кирилов громко закричал в микрофон:
Сережка, ты слышишь меня? Что там у тебя происходит?
На какую-то секунду наступила полная тишина, и он услышал прорвавшийся голос приятеля:
Они пришли! Я тебя буду ждать
Кто пришел? уже не сдерживаясь, кричал в полный голос Кирилов. Но с того конца провода сначала донесся звук падающей трубки, несколько невнятных незнакомых голосов, потом грохнул сильный хлопок, напоминающий то ли щелчок, то ли шум лопнувшего огромного листа фанеры, непонятный треск и в сразу наступившей оглушающей тишине зазвучали гудки телефонного отбоя.
Правда, в самый последний момент, за мгновение до того, как трубку бросили или обронили, Кирилову показалось, что прозвучала какая-то странноватая фамилия и произнес ее не Сергей, а кто-то другой. Связь уже была плохая, и не исключено, что он мог ослышаться. И все же, он абсолютно точно слышал фразу, произнесенную Сергеем: «Острожнее с тра-ля-ля». Что это за «тра-ля-ля» фамилия, а может и вообще неизвестно что, к примеру, кличка.
«Тра-ля-ля, тра-ля-ля Мы везем с собой кота! Чижика, собаку Эти борзописцы и разыграют не дорого возьмут, злился Кирилов, перелистывая страницы записной книжки. Собрались, небось, на вечеринку и, надравшись как следует, решили повеселиться Кабан, конечно, назюзюкался как маленький поросенок, лежит себе преспокойненько на диване в своей однокомнатной холостяшке и дурит мне голову. Хорош я буду брошу все и полечу к черту на кулички. А на кой шут мне это надо?»
Домашний телефон Орловского молчал. В редакцию идти было еще рано: журналисты ведут богемный образ жизни и приходят на работу, в отличие от газетчиков, к обеду. А телефонов «Пламени» Кирилов к тому же не знал. «Верно эту братию раскритиковал Хейли, врезал этим любителям розыгрышей по первое число Как он там выразился? Кирилов достал роман и раскрыл на нужной странице. Ага, вот: «Хоть они и утверждают, что беспристрастны, однако журналисты, как правило, люди, которые вечно грешат неточностями Кроме того, эти самозванные судьи критикуют и осуждают всех и вся, кроме самих себя Здорово сказано «кроме самих себя!» На двести процентов верно! Гори все огнем сейчас завалюсь спать и никуда больше не поеду Если ему надо, пусть звонит».
Юрий Николаевич, скрывая раздражение, с подчеркнутой тщательностью разобрал постель, плотно задернул штору, за которой плотной молочной пеленой растекался туман, выдернул из розетки телефон и с чувством исполненного на дежурстве долга улегся спать.
3. УДИВИТЕЛЬНОЕ РЯДОМ
Проезжавшие где-то совсем рядом машины угадывались лишь по шуму и запаху. Нормальным днем, в хорошую погоду, Кирилов обычно не обращал внимания на ставшую привычной бензиновую гарь, но сегодня, то ли из-за каких-то особых качеств атмосферы, то ли потому, что зрение оказалось блокировано, резко, даже болезненно обострилось обоняние.
Тяжелая дубовая дверь на сильной пружине приоткрылась ровно настолько, чтобы пропустить Кирилова и немного уличной мороси. Стоило замешкаться, и входящий получал сильный толчок в спину.
Однако примечательным в редакции «Пламени» была не дверь, а буфет. Его слава, похоже, распространилась дальше самого журнала. Многие были наслышаны об отменных качествах приготовляемых в буфете пирожков, и, видимо, поэтому вахтер у всех без исключения требовал удостоверение. Те, кому не суждено было отведать произведений местных кулинаров, могли довольствоваться разглядыванием барельефа с гипсовыми амурами и таким же гипсовым рогом изобилия в руках. Барельеф имел один небольшой, но весьма существенный изъян у воронки рога изобилия зиял скол. Поговаривали, что гипсовые плоды отвалились от изображения еще лет двадцать назад. Острословы-корреспонденты, естественно, не обошли вниманием этого факта и долгое время по редакции ходили сатирические стишки
и анекдоты.
По редакционному коридору сновали сотрудники и посетители.
Вы не подскажете, где найти Орловского? остановил Кирилов курившую на ходу высокую блондинку.
Третья налево, махнула она рукой, вытирая ладонь о зауженные на щиколотках кожаные брюки.