Какого чёрта ты творишь?! Я почти кричу. Внутри всё пылает от гнева, растерянности. Он что, сошёл с ума?
Ян оборачивается ко мне, взгляд его холодный, прищуренный.
Кто назначил тебе это дерьмо? Вопрос сдавливает воздух в груди.
Я моргаю, ловлю ртом воздух. Пульс стучит в висках. Всё внутри скручивается от страха и растерянности.
Мой врач, выдавливаю я, чувствуя, как голос предательски дрожит.
Его взгляд становится ещё тяжелее.
Поменяй врача, произносит он жестко. Эти таблетки слишком сильные для тебя. К тому же, они вызывают зависимость.
Я изумлённо качаю головой.
Что? Я давно их принимаю, и мне нормально. Это это помогает.
Ты называешь это помощью? он делает шаг ко мне, и я будто вжимаюсь в стену, пытаясь стать меньше. Ты привыкла заедать стресс таблетками, но это путь в никуда. Прекрати.
Я нервно усмехаюсь, но звук выходит сорванный.
Прекратить? Легко тебе говорить. Или может напомнить тебе кто виноват в этом?
Его зрачки расширяются, взгляд темнеет. Он громко выдыхает. Все так же стоит в непозволительной близости от меня.
Я не просто говорю, его голос становится мягче. Если ты не забыла, у тебя через два дня независимая психиатрическая экспертиза. Ты должна привести себя в порядок, иначе твой муж окажется безнаказанным. К тому же, я все же разбираюсь в этом. Поэтому прислушайся к моим словам и прекрати принимать эту дрянь.
Мои пальцы сжимаются в кулаки. Но я молчу. Молчу, потому что он прав. И от этого только больнее.
Откуда ты знаешь про экспертизу? Внутри вспыхивает тревога, тяжелая и липкая.
Ян усмехается, но при этом выглядит так, как будто проговорился случайно.
Это ведь я свёл тебя с нужным человеком. Конечно, я в курсе всего.
Значит, он следит за мной? Значит, всё это было под его контролем?
У меня есть полчаса свободного времени до следующей операции. Давай поедим и обсудим то, ради чего ты так смело запрыгнула в мою машину, его голос звучит спокойно, почти обыденно. А потом разойдёмся. Желательно, чтобы больше не встречаться.
Ян подходит к столу, как ни в чём не бывало. Достает из пакета боксы с едой, одноразовые приборы. Раскладывает аккуратно, будто мы просто два человека, которые случайно встретились за обедом.
Ты голодна? спрашивает, даже не поднимая на меня взгляда.
Я качаю головой. В горле будто ком. Как он может вообще говорить о еде? О каком аппетите речь? Я едва стою на ногах, едва дышу.
Нет. Спасибо, тихо отвечаю.
Но Ян, кажется, меня не слышит. Или делает вид, что не слышит. Он открывает боксы, из которых тут же по кабинету расползается запах еды.
Сядь и поешь, говорит он тоном, который не терпит возражений.
Я стою, как вкопанная. Гляжу на него и не понимаю. Он что, издевается? Или думает, что я пришла, чтобы спокойно поболтать за чашкой чая?
Я же сказала, что не голодна, выдавливаю наконец.
Он всё-таки поднимает на меня взгляд. Спокойный. Чуть ироничный. Словно я это проблема, которую он должен решить. Как диагноз, который нужно поставить.
Ешь. Ты выглядишь так, словно в любой момент упадешь в обморок от изнеможения.
Я хмурюсь, пытаясь выдержать его взгляд. Что это за приступ внезапной заботы?
Ян, я правда не хочу есть. Можем просто поговорить?
Нет, резко отрезает он.
Сначала ты поешь. Потом разговор.
Я стою, ещё несколько мгновений сомневаюсь, но понимаю не переубедить. Я опускаюсь на стул напротив него. Пахнет вкусно, но во рту пересохло, а в животе пусто и тяжело одновременно.
Я беру вилку и вяло ковыряю салат.
Я закатываю глаза, но беру в рот небольшой кусок. Ян смотрит, как я ем. Мне бы хотелось взять вилку и воткнуть её ему в глаз.
Проходит несколько минут. Вилка врезается в дно бокса, протыкая печеный картофель. Я откладываю еду в сторону, вытираю губы салфеткой.
Не могу больше, говорю тихо.
Ян молча откидывается на спинку стула, скрещивает руки на груди и изучает меня.
Теперь можно поговорить? добавляю, стирая остатки терпения с лица.
Он медленно кивает.
Теперь можно.
Глава 34
Ян получил анонимную записку о местонахождение дочери. Я сначала подумала, он пошутил. Ну, серьезно, все отказались от того ребенка, в том числе и я. О моей тайне знало всего четыре человека, включая меня. Кто мог позаботится о Кате? Кто мог знать в какой именно дом малютки ее отправили? Но потом
Как оказалось, это случилось не сразу после рождения Кати, а за три недели до смерти моей матери.
Это была она, конечно же она. Мама была мягкой женщиной и никогда бы не оставила свою внучку. Скорее всего все это время она приглядывала за ней, а когда болезнь обострилась и врачи поставили неутешительные прогнозы, она решилась.
Сделала самый безумный поступок, не зная сработает ее план или нет. Она сообщила Бессонову о том, что у него родилась дочь. Умирая, моя мать позаботилась о том, чтобы моя девочка была в порядке. Никому не сказала об этом, ни разу не обмолвилась, что знает где малышка, все это время она держала это в тайне и причиной тому, скорее всего, была я.
Она знала как мне было больно, и знала, что этот ребенок каждый день напоминал мне о произошедшем пока я была беременна. Поэтому мне ни слова не сказала. Отцу что-либо говорить и просить быть милосердным к маленькой девочке тоже было бесполезно. И она рискнула.