На даче всё прошло тихо, друзья, как всегда, были радушны и заботливы. Леха одарил каждого из своих крестников дорогим подарком, очередным достижением техники, в которых мало что понимала Наташа. В первое время, когда у детей стали появляться подобные вещи, она нервничала, не зная, что делать. Забирать не поднималась рука, но ощущение неуместности не проходило.
Она позвонила Ларе и попросила прекратить шабаш расточительства, в конце концов, у них есть свои дети, а Наташа справится и при надобности купит то, в чем нуждаются ребята, даже если, на взгляд Наташи, это просто блажь. Лариса отшучивалась, слышать ничего не хотела.
В итоге Наташа смирилась с подобными дарами, как и с «премиями» в конверте. Лёха был генеральным директором и частенько подкидывал внеочередную премию, а если надбавка полагалась всем, Наташа это знала наверняка, ей выдавалось больше. Лёха, не моргнув глазом, приобнимая, говорил:
Ту-у-усик, ну где я найду такого бухгалтера, я тебя ценю неимоверно, бери, заработала честно, порадуй себя чем-нибудь.
Как бы ни казалось неприятно такое участие друга Пашки, Наташа была вынуждена признать, что подростки-погодки всегда с готовностью создавали брешь в семейном бюджете, и часто радовать себя Наташе не удавалось. Денег хватало ровно настолько, чтобы обеспечить внешний вид, достойный главного бухгалтера крупной компании, занимающийся перевозками по всей стране. Сходить лишний раз к косметологу или съездить в какую-нибудь экзотическую страну Наташа не могла, а, скорее, не хотела. Не хотела нарушать своё выпестованное комфортное одиночество.
Уже в полусне Наташе чудилось:
«Натик-Бантик, не печалься люу-у-у-убимая», в хороводе ярко-голубых глаз Пашки.
В Наташины семнадцать у их дома появился новый парень, собственно, парень был вовсе не новый, из соседнего дворика, такого же зелёного, маленького и уютного. Этот парень приходил к своему приятелю и распевал вечерами песни под гитару, что удивительно, красивым голосом и попадая в ноты. Подмигивая проходящим мимо девушкам, зная наверняка, что он высокий, светловолосый и голубоглазый обращает на себя внимание. Балкон Наташиной комнаты выходил на скамейку, где собиралась компания голубоглазого, выходя полить цветы, она встречалась с голубыми глазами, а потом, облокотившись на перила, слушала, слушала и слушала.
Эй, Натик, синий бантик, выходи к нам, крикнул голубоглазый.
Наташа осмотрела себя, обнаружив на белой кофточке маленькие пуговички в виде синих бантиков.
Откуда ты знаешь, как меня зовут? ответила Наташа.
Спросил, выходи.
Наташа вышла, с тех пор голубоглазый подмигивал лишь ей, потом отдавал гитару приятелям, которые с энтузиазмом терзали струны, пока Пашка так звали голубоглазого легко проводил руками по спине девушке и шептал:
Ты очень сладкая, Натик-бантик.
Однажды на балкон вышла бабушка и, сделав вид, что удивилась, позвала «Наташеньку с молодым человеком» пить чай. Наташа оробела, Пашка же, напротив,
не собирался пугаться, он смело зашёл, поздоровался и прошествовал на кухню, где похвалил пироги бабушки Наташи, упомянув, что его старушка сегодня обещала сделать с рыбой.
В ходе нехитрой беседы о достоинствах пирогов Пашка покорил сердце бабушки, после чего на кухню вошёл дедушка. Осмотрев молодого человека, он сделал вывод вслух, что:
Юноша недурён, к тому же обладает слухом, что весьма похвально, не то, что его предшественник.
Какой это предшественник? стрельнул глазами Пашка в Наташу.
Да был тут года четыре назад певун, на этой же лавочке, Наташенька, возможно, не помнит, так вот он ужасно пел, бедные мои уши вздыхал Борис Семёнович.
Проработав всю жизнь преподавателем музыки, наличие слуха он считал едва ли не главным достоинством человека. Взяв кусок пирога, дед прошёл к себе в комнату, а Наташа с Пашей в комнату девушки.
Где парень буквально вцепился в губы Наташи, которую ошеломила такая наглость, однако поцелуй настолько заворожил, что она покорно двинулась к кровати, сообразив только закрыть дверь на защёлку. Пашка виртуозно целовался, у Наташи был не слишком большой опыт, но то, с чем она могла сравнить, и рядом не стояло с поцелуями Пашки.
Ты хорошо целуешься, пропищала Наташа.
Моё любимое занятие, ответил парень перед медленным поцелуем, долгим, тягучим и фантазийным.
Наташа уже задыхалась, голова кружилась, дыхание сбилось, тело, казалось, жило своей жизнью, когда она почувствовала, как пальцы крутят сосок, после чего взорвалась в оргазме, прикусив парню губу. Во всяком случае, Наташа решила, что это был оргазм, потому что внизу живота пульсировало, как и говорилось в сексуальной энциклопедии.
Ух, ты кончила, что ли? ошеломлённый голос вернул её на землю, верней, на кровать.
Да?..
Круть! Покажи, проговорил Пашка, гладя по светлой футболке, сквозь которую просвечивается бюстгальтер, самый обыкновенный, трикотажный. Наташа, недолго думая, села рядом, сняла футболку, расстегнула лифчик и отбросила его в сторону, ловя восхищённый взгляд и «вау».
При довольно хрупком телосложении и узкой грудной клетке грудь Наташи была налитой, округлой, как на лучших скульптурах эпохи ренессанса.