Не может быть, нахмурилась вахтёрша.
Эйла только фыркнула. Кто бы там в библиотеке её не ждал, а он своё получит.
Надеюсь, он пишет неграмотно, мстительно сказала чернильная ведьма.
Под подозрением у неё был вчерашний настырный студент. Видимо, решил взяться за ухаживания всерьёз и показать, насколько он «плохой мальчик». Что ж, печать в его карточке стояла не напрасно: сейчас глупый Радвин скорее всего чувствует себя неважно. Сидит, небось, в библиотеке на банкетке и страдает угрызениями совести. И чернильное пятно расплывается по его ладони
Эйла так отчётливо себе представила эту картинку, что была даже разочарована, войдя в своё безмолвное библиотечное царство. Банкетка у входа пустовала, её стол ждал хозяйку в полном порядке. Ряды стеллажей стояли, словно многоэтажные дома вдоль улиц, и указатели на них подмигивали магическими всполохами, говоря о том, что книги никто пока не брал.
Пусто. Тихо. Славно.
Только непонятно, где же этот юный негодник. Неужели скрыл своё присутствие, чтобы втихаря напасть из-за полок? Не самый лучший способ добиться взаимности! Эйла села за стол, вытянула ноги, положила перед собой личное дело Гизберта и раскрыла папку.
Зачем утруждаться? Я и сам бы всё рассказал, прозвучало позади, над самым ухом.
Чужое тёплое
дыхание коснулось чувствительной кожи Эйла совсем недавно подстригла волосы по последней моде, открывавшей шею до самого затылка. Голос, что и говорить, был приятный, не то что у глупого студента. Но библиотекарь отреагировала не на него, а на опасность: резко вскинула руку, в которой по волшебству появился бумажный веер, и хлестнула не глядя. Почувствовав, что человек сзади отшатнулся, вскочила и развернулась к нему лицом. Бумажный веер лишь кажется смешным и неопасным в руках чернильной ведьмы он становится оружием, которое разит не хуже острого клинка. Всякий, кто невзначай резался бумагой, знает, как она коварна! А магия способна сделать порез глубоким и даже смертельным.
Но человек, напугавший Эйлу, выставил перед собой раскрытые ладони и примиряюще произнёс:
Ну, ну, дана Тикер, давайте не будем ссориться. В конце концов, это вы опоздали, а не я!
Эйла придирчиво осмотрела его руки. Чистые, если не считать узких рубцов поперёк обеих ладоней. Никаких фиолетовых пятен. Как ему это удалось?! Как вообще ему удалось вызвать к себе неприязнь ещё до знакомства?!
Пока она разглядывала руки гостя, он пялился на её фигуру. Эйле даже захотелось натянуть юбку ниже колен, хотя та и не была особо коротенькой. И вообще в следующий раз лучше надеть брюки! А вместо блузки какую-нибудь рубашку помешковатее. Плевать, что Фрегонда Полмер велит всем носить строгую одежду!
Увидели что-нибудь интересное? спросила Эйла с вызовом.
Само собой разумеется, сказал посетитель.
Если вы за книгой, то стеллажи там, а это место библиотекаря.
Я не за книгой, проворковал человек. Я назначен вашим помощником. Позволите представиться, или вы и так уже знаете, кто я?
Эйла смерила его самым своим ошпаривающим взглядом. Незнакомец выдержал его спокойно: не покраснел, не начал извиняться, заикаясь на каждом слове и даже не отошёл в сторонку. Чернильная ведьма отметила про себя, что он был бы хорош, если б не шрамы на лице. Тёмные глаза, коротко стриженные седеющие волосы. Ему, должно быть, лет сорок пять. И прошёл он через много испытаний. И зовут его, скорее всего
Альрик Летланд Гизберт. Если вы назначены моим помощником, то почему подписались моим именем? спросила Эйла сердито.
Я подписался своим, но решил, что небольшая шутка вас позабавит, и наложил на подпись чары, посмеиваясь, произнёс Гизберт.
В другой раз лучше сразу именем ректора подпишись! выпалила Эйла.
Не стоило бы, наверное, так открыто конфликтовать с магом, который был заключён в тюрьму за убийство нескольких человек. Как врагов, так и своих! Не стоило, но Эйла знала за собой такое: если уж разозлилась, то её не остановить. Она забывала и о страхе, и об осторожности, вообще обо всём. Иногда, если очень уж гневалась, даже временно глохла и не слышала ничьих предупреждений. А вот интересно, когда он убивал, то тоже был под властью такого же гнева? Или делал это холодно и рассудительно? Чернильная ведьма демонстративно хлопнула личным делом Гизберта о стол. У неё от злости руки тряслись, а хлопанье папками отличный способ это хоть как-то скрыть.
Ну что вы так разнервничались? как ни в чём не бывало спросил Гизберт. Давайте лучше с вами подружимся. Всё-таки в одном университете теперь работаем!
Вы ещё официально не работаете, ответила Эйла. И если хотите работать, то вам лучше меня не злить. Сядьте и заполните читательский формуляр.
Но я не читатель
А кто? Писатель, что ли?! прикрикнула на него Эйла. Возьмите чистый формуляр и ручку. Идите в читательский зал. И заполняйте!
Альрик Летланд Гизберт грустно улыбнулся. В его тёмных глазах не было ни злости, ни гнева, ни других злых чувств. Один из шрамов, тянувшийся от нижнего века и до уголка губ, делал улыбку ещё более печальной. Тяжело ему, наверное, дались последние десять лет, проведённые в заключении. Но ведь он их заслужил?