Не в меру громкие Митькины восклицания поминутно приводили Манюкина в мелкий пугливый трепет.
Дмитрий Егорыч, ради создателя, потише! умоляюще жался он. Разбудим, так ведь погубит он меня он же рядом спит, Петр Горбидоныч!
Спит? с вызывающей дерзостью возвысил голос Митька. Кто смеет спать, когда я хожу мотаюсь взад-вперед по земному шару! Никто не заснет, пока Дмитрий Векшин не уляжется И потом, идя на прямой скандал, несколько раз ударил ногой в оклеенную газетами перегородку. Эй, мелкий чин загремел он, к великому ужасу Манюкина, самовар китайский, чернильная кляуза, вставай!
Немедленно за стенкой что-то задвигалось, зашелестело, заругалось, огромное, важное, суставчатое, бесконечно злое. С уличающей бутылкой в руках Манюкин еще метался по комнате, как дверь из коридора распахнулась и влетел разбуженный сожитель, встреченный смешливым приветствием Митьки и легким вскриком Сергея Аммоныча. Существо это, мелкого роста, дрянного сложения и действительно с рыжей кляузной какой-то бородкой, закутано было в спадающее одеяло, из-под которого то и дело высовывались как бы приплясывающие ноги; бегающие с точечными зрачками глаза его так
и выщупывали наиболее выгодное в создавшейся обстановке место для начального укола.
Так-с! только и вымолвил зловеще Петр Горбидоныч Чикилев, но Манюкин уже затрепетал, и спрятанная было за спиной бутылка с цепенящим душу грохотом покатилась по полу. Тотчас сожитель заглянул справа, слева, и Фирсову показалось, даже через голову назад, после чего, высвободив руку из одеяла, торжественно устремил перст на Манюкина. Вот, я вас застукал наконец, гражданин Манюкин. Пьянствуете, а налоги, характерно, за свободную профессию платить не желаете? Мало того что нарушаете обязательные постановления, которые служат гражданам путеводной звездой к новой светлой жизни Мало того что впадаете с кем попало в подозрительнейшие разврат и роскошь!.. Бутылка валялась иностранным ярлыком вверх, выдавая преступные связи Манюкина. Но вы еще мешаете работникам ответственного труда исполнять возложенные на них государственные поручения!..
Какая же в постели работа сколько я смыслю в этом деле, ведь вы же спали, Петр Горбидонович! резонно заикнулся Манюкин.
Зарубите себе на носу, на высокой ноте резанул тот, в отличие от некоторых прочих я круглосуточно нахожусь при исполнении служебных обязанностей, так как и во сне не покладая рук забочусь о благе общества. И в помянутом качестве я вам не позволю, я вас раскрою, подвергну изъятию, пресеку через домком, через милицию буду действовать и даже Словом, он еще немало накричал там о расстроенных финансах республики, о своем истощенном организме, а также о рычагах воздействия на уклоняющихся от долга обывателей.
В совершенном столбняке, затылком откинувшись к стенке, Манюкин и не пытался защищаться, чтобы в дополнительной степени не разъярить своего сожителя. При таком накале, если даже Митька и был чуточку пьян, весь хмель соскочил с него разом. Нужно было немедля остановить, укротить Чикилева, пока тот не покатился по полу во вращательном состоянии, нанося повреждения коммунальному имуществу. И лучше всего было сделать это, воздействуя на мужское самолюбие Чикилева.
Невест-то распугаешь, кляуза! засмеялся было Митька, становясь ему на пути. А еще жениться собрался. Да ты взгляни, какое у тебя лицо, Чикилев. Купил бы себе недорогое зеркальце и устыжался бы хоть по часу в день!
Ничего-с, я еще девушкам не противен, молниеносно отпарировал Чикилев, сторонкой пробираясь к ускользавшему от него Манюкину. Пустите же меня, невыясненного поведения гражданин! напирал он с кулаками на Митькину грудь.
Но-но куда тебе, экий зарывчатый господин? от души потешался Митька.
Пустишь? щурился Чикилев.
Нет, смеялся Митька.
Вор теряя всякое соображение, визгнул Чикилев. Ты есть вор, и мы все это знаем. Он кивнул на кучку разбуженных жильцов, в причудливых утренних одеяниях толпившихся у дверей. Погоди, я тебя расшифрую!
Как ты сказал? покачнулся Митька, меняясь в лице и странно усмехаясь. Повтори!
Ну, вор слабым деревянным голосом повторил Петр Горбидоныч.
Тогда, взяв Чикилева за плечи, Митька с добрых полминуты вглядывался в рыжеватое, чуть склоненное перед ним набочок лицо, так что только смертельная ненависть помогла тому не опустить глаз при этом, однако все уже настолько были уверены в печальной чикилевской участи, что готовы были звать милицию к безжизненному телу управдома как вдруг, выпустив врага из рук, Митька с побитым видом побрел вон из комнаты, провожаемый расслабленным кряхтеньем Манюкина и недоумением самого Чикилева. Впервые на памяти Благуши фирсовский герой уходил всесветно посрамленным, но молчание его одновременно и пугало, потому что, скинутый на ступеньку ниже, человек этот становился еще опасней Словом, Петр Горбидоныч непременно ринулся бы вослед ему с извинениями, если бы не опасался, что здесь-то Митька каким-нибудь жестом и поправит допущенную оплошность.
Как раз на Митькином пути оказалась потухшая лампчонка, Фирсов ждал, что он собьет ее ногой, именно так слагалось это место ненаписанной повести. Однако Митькина нога избегла искушения, и тотчас же после его ухода из кучки жильцов выступила на шаг та самая Зина Балуева, которою всего несколько часов назад профессионально любовался Фирсов.