Шрифт
Фон
Горбоносый сообразил в чем дело, отставил свои ножищи еще дальше и всей тяжестью тела налег на мои плечи.
Я попробовал сдвинуть противника с места. Куда там! Он оставался недвижим, как стенка дома. Видимо, надеясь
на силу своих рук, мой противник пытался поднять меня и свалить на бок.
Ну, я-то тоже не лыком шит. Каждый раз, когда он пытался приподнять меня, я припадал к земле и снова вскакивал на ноги.
До слуха моего доносился громкий хохот зрителей и крики:
Давай, давай, Салдар! Приложи его хорошенько!
Переломи длинного пополам, Кожа!
Вдруг в голову мне пришла отличная мысль. Я стал отходить к бугорку. Противник следовал за мной. Как только
мы очутились на склоне, я сделал вид, что наконец-то кренюсь на бок. Торжествующий Салдар утроил усилия и
налег на мое плечо всей тяжестью. Вместо того чтобы сопротивляться, я тихо скользнул на землю. Г орбоносый
перелетел через меня и со всего размаху шлепнулся на землю. Он не удержался на косом склоне и, перевернувшись несколько раз, растянулся на спине.
Наградой мне был взрыв хохота. Меня окружили люди из нашего колхоза и из «Кызыл шекара», хлопали по плечам, поздравляли, желали расти большим.
Бекбулат вручил мне премию пятнадцать рублей.
Не успел я засунуть их в карман, как услышал крик:
А-а, воришка! Попался мне наконец!
Какой-то мужчина схватил меня в охапку и потащил в сторону. Я пытался разглядеть его лицо и не мог.
Вытащив из толпы, этот человек взял меня за шиворот и несколько раз встряхнул.
Лицо мужчины показалось мне знакомым, но я никак не мог припомнить, где именно я видел его.
Что вам от меня нужно? повторял я испуганно и недоуменно.
Человек этот был, видимо, не на шутку разозлен. Он стиснул зубы. Пучок его черненькой бородки подпрыгивал от ярости.
Он еще спрашивает? протянул человек. Оторву тебе голову, если она такая, что ничего не помнит!.. Это ты
выпил кумыс в моей юрте и украл каракулевую шкурку!
Да, теперь я признал этого человека. Тот самый пастух, что просил у нас с Султаном спички.
Не брал я вашего каракуля, буркнул я краснея.
Наверно, шайтан незримо посетил мое скромное жилище и унес шкурку.
До вашего прихода она лежала на
месте. Исчезли вы не стало и шкурки...
Вокруг нас успела собраться порядочная толпа.
Пустите, это не я! крикнул я, чтобы поскорей выбраться из этого положения. Не хватало еще, чтобы подошли
люди из нашего колхоза, которые потом расскажут обо всем маме.
А кто же?
Другой мальчик, который был со мной.
Чабан взял меня за плечи и строго посмотрел мне в глаза. По-видимому, он поверил мне, потому что, выпустив меня из рук, спросил:
А где же он?
Не знаю. Он стоял рядом со мной, когда началась борьба. Потом я ушел бороться...
В тот же момент я заметил Султана, который поспешно отвязывал коня. Жумагул следил за направлением моего взгляда и тоже увидел Султана. Вдруг он закричал:
Держите, держите мальчишку!
Куда там! Только копыта застучали, только пыль
встала облаком, и через несколько секунд Чалый уже
достиг края поляны.
Жумагул бросился к коновязи. Оказывается, Чалый а пузатый конь пастуха были привязаны совсем рядом.
Погоня окончилась без успеха. Жумагул вернулся злой, потный, с расстегнутым воротом.
Чей он парень? спросил чабан.
Сын коневода Сугура.
Послышалась музыка. Веселье продолжалось. Но я потихоньку отошел в сторону, сел на коня и уехал.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Настроение у мечч было, сами понимаете, хуже чем самое отвратительное. Вот до чего довела меня дружба с
Султаном. При всем честном народе тебя хватают за шиворот и называют воришкой, а ты даже не можешь ничего
возразить. Права была мама, уверяя, что с Султаном не стоит дружить.
Впрочем, что говорить об этом! Даже
если бы я и поссорился с ним сразу же после приезда на джайляу, все равно было бы поздно. Клеимо «воришка»
уже горело бы у меня на лбу.
Я думал о том, что весть о случившемся дойдет до школы и все и директор, и учителя, и Жанар, и географ
Рахманов узнают о том, что среди учеников нашего класса нашелся вор.
Неужели и Рахманов поверит в мою виновность? Нет, этого не может быть!
Если есть на земле человек, который
может понять меня, поверить мне, так это Рахманов. Дело не только в том, что я считаюсь лучшим учеником по
географии и истории, а в том, что я никогда еще не обманывал этого человека и не обману.
Рахманов (так звали нового географа)? Нет, он все дал мне делать самому, только иногда подсказывал.
Скоро у нас в классе не осталось ни одного мальчишки, который не признал бы, что Рахмановагай самый лучший
учитель во всем районе, а может бытьи во всей области. Во-первых, он знал все. Когда мы вычитывали в книжках
Фенимора Купера или Майн Рида какое-нибудь название, которое и выговорить-то, не сломав язык, трудно, и
спрашивали об этом месте у учителя географии, то он, ни секунды не промедлив, начинал рассказывать об этих
далеких краях так подробно и интересно, будто они находились между сельмагом и сельсоветом, и он каждый
день проходил мимо них, направляясь в школу.
Во-вторых, этот человек никогда никого не обманывал.
Про всякого нового человека всегда сразу же начинают ходить какие-нибудь слухи. Так случилось и с
Рахмановым.
Шрифт
Фон