что у этого вечера в запасе куда больше тревог и огорчений, чем показалось вначале. Вы говорите так, словно
-...Словно желаю остаться на ночь под вашим гостеприимным кровом, - продолжил Питти с весьма неприятной невозмутимостью. А как же иначе? Из вашей дочери только что был изгнан демон. Неужто вы думаете, что изгнать беса все равно, что махать кухонным полотенцем на летучую мышь, которая вторглась в вашу опочивальню? Жустину нельзя оставлять одну, пока ее собственный дух не укрепится.
-Уж не хотите ли вы сказать, что собираетесь ночевать на женской половине? воскликнул Дунио, а соседи и приятели возмущенно забормотали, что эдакого неприличия во Фреченто еще не видали и не слыхали.
-Быть может, в Нижнем городе, где бедняки спят вповалку на земляном полу своей хижины, и допустима подобная вольность - начал Мурино, но не решился продолжить, ведь при этом пришлось бы произнести вслух совершенно ужасающие непристойности.
-В приличных домах не каждый родич может войти в женские комнаты средь бела дня, что говорить о ночи! прибавил к этому Фрато.
-В самом деле, Питти, - сказал Лютио, почесывая затылок. Ты мне друг, но говоришь сейчас нечто невообразимое. До свадьбы навещать после захода солнца свою невесту и оставаться с ней наедине!..
-Черти б вас побрали - пробурчал Питти себе под нос. Да я же говорю сейчас как лекарь, а не как жених! Ваша Жустина очаровательна, - тут он мимоходом поцеловал руку своей молчаливой и понурой невесты, - но не до такой же степени, чтоб я не утерпел до свадьбы. Я врачеватель, господа. Бывают врачеватели тела, а я врачевал сегодня душу, и должен наблюдать за ее состоянием. Вы переполошились от мысли, что мое присутствие в покоях Жустины неприлично, но что если туда вернется бес? Злой дух?..
-Нет уж, сударь, - твердо ответил на это Дунио. Вы, хоть во Фреченто человек пока что неизвестный, но определенно относитесь к мужскому роду. Что же касается демонов доподлинно неизвестно, есть ли у них хоть какое-то разделение на жен и мужей. Да и присутствие беса на женской половине, быть может, и опасно, но приличный дом нечистый дух всего лишь осквернит, а не опозорит, тем более, что он и так здесь обитал годами. Призовем священника, он окропит стены святой водой - и скверны как не бывало. А вот от позора так просто не избавишься!.. Так и быть, оставайтесь, но о женской половине и думать забудьте. Жить будете в гостевой пристройке, что выходит в сад, и служанки дадут вам знать, если с Жустиной будет неладно. Как ты, милая? спросил он, опасливо переведя взгляд на тихую дочь. Твое лицо бледнее, чем обычно Не пора ли тебе отдохнуть?
-Как скажете, отец, - бесцветным голосом отвечала Жустина, и принялась подниматься наверх, безвольно принимая помощь служанок.
-Ох, вот всегда бы так - пробормотал Дунио. Но чтоб без зятя-колдуна в придачу!..
Питти проводил невесту напряженным взглядом, словно ожидая, что в любой миг все может перемениться. Все поняли, что он беспокоится, теряя ее из виду, но только поглупевший от счастья Лютио счел это признаком внезапно вспыхнувшей любви, которая не терпит даже минутных расставаний. Колдуна настойчиво выпроводили в гостевые комнаты, а затем гости, которым не выпало счастья считаться женихами девиц из дома Дунио, по очереди пожелали старику-отцу терпения и благоразумия, после чего разошлись по домам. Последним ушел Лютио, успев увидеть краешек платья Фосси, и клятвенно заверив Дунио, что завтра посватается, как положено - в присутствии своего собственного родителя и поверенных обоих семейств, которые немедленно приступят к составлению брачного контракта.
Уже к утру во всем Фреченто чесали языки о чудесной свадьбе Жустины с чародеем, и только ленивый к обеду не успел прогуляться мимо ограды дома Дунио, который теперь называли не иначе, как Дом-С-Бесом. Челядь, приставленная к колдуну, наперебой рассказывала, что Питти всю ночь не спал, жег свечи и ходил взад-вперед по комнате. Под утро чародей прилег, и тут же из комнаты Жустины раздался шум и крик, но не успели к ней достучаться, как все стихло, а в гостевом домике тут же снова засветились окна.
То же самое повторилось и на следующий день, причем Питти отказался выйти к завтраку, а голос у него стал такой печальный и слабый, словно колдун простыл и перепил вина одновременно.
-Сторожит невесту от беса! с уважением и опаской говорили слуги, и в кое-каких домах, отмеченных проклятием женской сварливости, заговорили, что не худо бы позвать будущего зятя Дунио в гости.
-5-
даже если удается растянуть их на пару-тройку месяцев, а уж если времени на предсвадебные хлопоты отведено меньше недели!.. За такой срок никак не сшить подвенечное платье, и к пиршественному столу придется достать из кладовых все запасы подчистую, да еще и в долги войти. Почтеннейший Дунио, потерявший покой и сон, решился просить Питти перенести свадьбу хотя бы на пару недель далее, но, постучавшись в дверь гостевых покоев, увидал, что будущий зять его цветом лица похож на восставшего из гроба покойника. Слабость эта не была признаком податливости напротив, стоило только заикнуться о переносе торжеств, как колдун пришел в ярость и едва ли не выставил будущего тестя вон. «Ох, не к добру все это!» - повторял себе господин Дунио, но прогнать Питти и сорвать свадьбу дочери не решился.