Подойдя к Трону, я встаю лицом к Гермесу. Но как только сажусь, все исчезает.
Я в Эребе.
Я узнаю бездонную тьму.
Сначала я не смею пошевелиться. Я знаю, как выбраться отсюда, нужно просто идти прямо. Так почему же я оказалась здесь? Я осторожно продвигаюсь вперед, говоря себе, что в конце концов это не будет катастрофой, а просто неожиданным коротким путешествием
Глава XXV
Мама!
Трехлетние четверняшки бегут ко мне, спасаясь от двоюродной сестры Медеи, которая, судя по ее раздраженному виду, пыталась заставить их заняться чем-то полезным. Она старше их всего на два года, но кажется, будто на десять, настолько серьезной она может быть. Это всегда заставляет Эллу смеяться, потому что ей кажется, что малышка очень похожа на своего отца. Так и есть. У Медеи рыжие волосы от матери и суровый, отстраненный взгляд отца: один глаз черный, другой сине-зеленый.
Маленькие монстрики унаследовали черты обоих родителей. У Эммы, Анжелии, Одиссея и Евдора каштановые и золотисто-каштановые волосы, а глаза серые и сине-зеленые. Они обожают проказничать, непокорны, особенно во время купания, и всеми силами пытаются получить конфеты у любого взрослого, который попадется им на пути.
Я опускаюсь на колени, чтобы обнять их, раздавая поцелуи.
Они не могли больше тебя ждать, весело говорит Элла, вставая с дивана.
Она беременна вторым.
Я принесла лимон и горчицу. Зашла в мастерскую, чтобы откупорить бутылку имбирного пива.
Как новый директор завода по производству имбирного пива, у меня есть от него ключи, и я горжусь этим. Мама вышла на пенсию, передав мне бизнес.
Служащие на кухне будут в восторге, уверяет Элла.
Ты сбежала с поля битвы? весело спрашиваю я.
Мама в разгаре кулинарного симбиоза с твоим мужем, а Деймос и Фобос занимаются барбекю на улице.
Она сопровождает объяснения недоуменным взглядом, с которым я согласна.
Папа говорит, что знает как это делать, вмешивается Медея, несогласная с нашим саркастическим тоном.
Не забывай, дорогая, что он утверждал то же самое о рождественских украшениях, заговорщически говорю я ей.
Она отводит глаза и начинает смеяться при этом воспоминании. Мои маленькие четверняшки возвращаются к ней, чтобы поиграть, и я пользуюсь случаем, чтобы подойти к сестре и поцеловать ее.
Я рада, что вы приехали из Нью-Йорка.
Мы бы не пропустили первое барбекю.
Как ты себя чувствуешь?
Не могу дождаться, когда родится младшая сестра Медеи!
Элла наклоняется ко мне.
Но еще больше хочу вернуться к работе в музее, шепчет она с виноватой улыбкой.
Никто не будет винить тебя за это.
Мамаааа! кричит Одиссей, подбегая ко мне и плача крокодильими слезами. Евдор забраал мою лошаааадку!
Евдор быстро прячет игрушку за спину, в то время как Эмма и Анжелия бросают на него возмущенные взгляды.
Неправдаааа! решается
он сказать.
Да, он забрал его лошадь, возмущается Медея.
Мы с Эллой обмениваемся понимающими взглядами.
Ладно, хватит, вы утомляете тетю Эллу. Одевайтесь и идите к дяде Фобосу! решаю я, забирая лошадь из рук Евдора.
Я помогаю четверняшкам, открываю заднюю дверь в сад, и выпускаю малышей. Медея сопровождает их, направляясь к своему отцу. Фобос прекрасно принимает их. Дети его обожают. Он любит рассказывать истории и играть с ними на улице. Его терпение просто исключительное. Элла ложится на диван со вздохом удовлетворения.
Принесу апельсиновый сок, Тыковка, говорю я, возвращаясь за покупками.
Ты лучшая.
Я захожу на кухню, мама стоит у плиты, а Гермес нарезает картошку дольками. Кухонное полотенце перекинуто через плечо.
Это семейный греческий рецепт, объясняет он. Оливковое масло, зелень, лимонный сок, соль и перец, все перемешиваем и ставим картофель в духовку.
Я подхожу к ним, все еще поражаясь тому, как Гермес отлично играет роль идеального зятя: человек, который при первой встрече воплотил в себе абсолютную, соблазнительную беззаботность. Рождение четверняшек все изменило. Хорошо, что моя семья нам помогла. Теперь мы выстроили свой ритм, и Гермес идеальный отец и домохозяин.
Вовремя принесла лимон, говорю я, кладя его на разделочную доску.
Я слышал, как вернулась самая красивая женщина в мире, заявляет Гермес, поворачиваясь ко мне, чтобы поцеловать.
Я с наслаждением прижимаюсь к нему.
Льстец, веселюсь я, обнимая его за шею, когда он меня целует. Ты сменил парфюм?
Нет, а что? удивляется он.
Я была уверена, что от тебя пахнет перечным бергамотом.
Гермес смотрит на меня, моргая.
Что с тобой сделали наши дети?
Их четверо, заявляю я, передавая горчицу маме.
Я предлагал тебе продать двоих, ты отказалась.
Мы продадим их подороже, когда воспитаем.
Ты имеешь в виду, если мы их воспитаем.
Я смеюсь, целуя его в плечо.
Помню, я думала то же самое о вас троих, шутит мама.
Нет, нет, нет, возражаю я, доставая из холодильника бутылку апельсинового сока. Ты не можешь сравнивать нас с четверняшками.
Тебя можно было считать за двоих, поддразнивает мама.
Это заставляет Гермеса смеяться. Бросаю на него строгий взгляд, наливая Элле напиток.
Эй, я единственный сын, напоминает он.
Раз ты уходишь с кухни, говорит мама, указывая на корзину, не могла бы ты отнести фрукты на стол снаружи?