Согласитесь, при чём тут наркота? Мексиканцы сильно опошлили значение термина.
В данном случае у нас с Парнифером не совсем картель, но договорённость по ценам возникла.
Смекнули оба, что у каждого из нас есть то, что у другого лютый дефицит, ну и договорились: цены не задирать, пока спрос не схлопнется до убытков.
Коммерческая дисциплина это я люблю и уважаю.
Правда, пришлось мне этому Парниферу, здоровенному кроликотону, ответный «Дань за Первый Рейс» презентовать типа, в знак доброй воли и подтверждение того, что я слов на ветер не бросаю.
Хотя нутром чую, падла ушастая, это он мне так за мой предыдущий «подарок» решил отомстить, хитрожопый. Я ему, значит, отвалил банку какой-то рыбёшки, которую наши рыбаки наловили и в бочке засолили для припасов.
Ну, буквально то, что под руку попалось. Пахла она, конечно, специфически эдакий аромат дальних странствий и пролетарской закуски, аж слезу вышибало. Вроде сюрстрёмминга, где ключевым словом было «стрёмный».
Я ему ещё и наплёл, что, мол, деликатес знатный, у нас за таким очередь в три витка вокруг Кремля. Он, бедолага, аж расплылся в подобии улыбки, пытаясь изобразить, будто я ему прям царский подгон сделал.
Ну, короче, как только сделку закрыли и заказали сахар, я этому здоровенному кролику, Парниферу, пожал лапу и двинул в гостиницу, где меня уже дожидалась Ираида.
Фома, мой штатный маг-алкоголик, не видя в окрестностях кабака или хотя бы винной лавки, грустно плёлся следом, тихий, как мышь под веником.
Ввиду своей вынужденной трезвости (хотя я ему бухать и не запрещал) он объявил мне молчаливый протест за то, что я его силком потащил в эту экспедицию.
Ага, протест.
Вообще-то, я своими глазами видел, как он с капитаном нашего судна келдырил и байки травил про свои былые «подвиги».
Выходит, всё-таки нет никакой трезвости, а есть дешёвая театральщина, чтобы меня разжалобить.
Так что его обет молчания, похоже, работал только тогда, когда ему это было выгодно. Ну, или когда он был слишком пьян, чтобы членораздельно протестовать. Или когда я был рядом чтобы начальство не гневить. Хитрец, одно слово.
Встретившись с Ираидой, мы последовали за ней. Она повела нас прочь от этого, с позволения сказать, «отеля» клоповник тот ещё, если честно, даже в моих бандитских общагах в девяностые почище было.
Фома было открыл рот, чтобы поныть, как обычно: мол, ноги отваливаются и вообще жизнь боль, но тут же вспомнил про свой великий «протест» и захлопнул варежку, не успев и слова выдать.
Прям гигант мысли, отец русской демократии, а не маг. Кремень-мужик.
Честно говоря, у меня язык не повернулся сказать этому колдуну хренову, что его молчание это просто бальзам на душу по сравнению с его внезапными словоизвержениями и частенько бредовыми разглагольствованиями.
Уж лучше пусть молчит, ей-богу. И он, и мои нервы целее будем.
Ираида уже здорово ориентировалась в городе и, кажется, даже с кем-то временами здоровалась.
Повела она нас в некие Северные кварталы.
Судя по всему, там обитали те, кто составлял гарнизон города, такие как Хемиш и его ящеры-охранники.
Здесь на них можно было посмотреть в их естественной среде обитания.
Здоровенные, надо сказать, рептилоиды. Нахальные, крепкие, бицепсы как у Шварценеггера на пике формы.
Ходят такие, зыркают, поигрывая мускулами, иногда клацают зубищами.
Может, это у них непроизвольно, а может, пугают. Хрен его знает, но все эти крокодилы мне не особо нравились. Мне бы моего простого Гену, а этих всех убрать обратно в клетку.
Но это их квартал, и они тут у себя дома.
Глядя на то, как Ираида здесь ходит с уверенным видом, я тоже сделал лицо кирпичом и старался не показывать беспокойства.
А посреди всего этого драконьего Гарлема был высеченный в скале герб, вероятно, символика города.
Оленьи рога, какие-то долота или стамески и отпечаток лапы всё вместе. Герб Паннонии или около того.
Местный колорит, запечатлённый в камне.
Рога, как я понял, символизировали архитекторов каких-то древних оленелюдей, которые свалили в горы от драконов, что ими, не будь дураки, закусывали. Ну, типа, «наш дом наша крепость», классика жанра. Долота это, значит, их трудовые подвиги по вырезанию хаты в скале, а лапа символ того, что в Паннонии, типа, всем зверолюдям рады. Эдакий «Зверополис» местного разлива.
И всё это было бы миленько, если бы не зверские крокодильи рожи. И если бы от них не пахло немытой псиной.
Здесь был проход в некий Внутренний Город, и его охраняло штук двадцать рыл таких же злых охранников.
Стояли как вкопанные, копия в копию, с дубинами наперевес, ни один мускул не дрогнет.
Выправка, конечно, как у кремлёвского караула, только рожи страшнее и чешуя вместо кожи. Я уж было подумал, пустят нас в город или нет. Может, туда какой-то специальный пропуск нужен? Всё-таки охрану выставили не просто так.
Однако, по счастью, Ираида повела нас не туда.
Может, фейсконтроль мы бы и не прошли, а может, у неё был другой, более тонкий план. Она свернула вбок от ворот, к какой-то неприметной лестнице, тоже высеченной в скале, но, прикинь, без охраны. Вообще никого.