что бы ты ни сказал. Когда к ней в дом из степи придет стыдливый гость, муж ее дома скажет ей: «Встань, принеси хлеб, поедим, пусть и этот поест»; *она скажет: «У тебя испеченного хлеба не осталось». Надо есть; женщина говорит: «Что мне делать? В этом доме, чтоб ему обрушиться, нет муки, нет решета, верблюд с мельницы не пришел; *что он принесет, пусть пойдет на мою скатерть». Так говоря, она ударяет себя рукой по задней части, оборачивается к мужу боком, *потом опрокидывает перед ним скатерть; хотя бы ты сказал тысячу (слов), она ни одного без ответа не оставит на слова мужа внимания не обратит. *Это - основа слез пророка Ноя; от такой также да сохранит вас бог, хан мой, такая женщина к вашему очагу пусть не приходит.
IПЕСНЬО БОГАЧ-ДЖАНЕ, СЫНЕ ДЕРСЕ-ХАНА
Был один бек, по имени Дерсе-хан, у которого не было ни сына, ни дочери. В тот час, когда холодные, холодные утренние ветры повеяли, когда бородатый, *серый, голодный жаворонок запел, *когда длиннобородая, проворная пчела зажужжала, когда бедуинские кони, увидя хозяина, заржали, когда стали различать белое от черного; в тот час, когда на крутых горах с прекрасным склоном взошло солнце, когда молодцы-беки и джигиты боролись друг с другом, рано утром Дерсе-хан поднялся и встал со своего места, присоединил к себе своих сорок джигитов, пришел на пир Баюндур-хана. Джигиты Баюндур-хана встретили Дерсе-хана, поместили его у черного знамени, разложили под ним черный войлок, поставили перед ним мясо черного барана: «Таково повеление Баюндур-хана, хан мой», сказали они. Дерсе-хан сказал: «В чем увидел за мной вину Баюндур-хан? или меч мой слаб, или пир мой скуден? Людей ниже меня он поместил у белого знамени, у красного знамени; в чем моя вина, что он поместил меня у черного знамени?». Они сказали: «Хан мой, сегодня вышло такое повеление от Баюндур-хана: у кого нет ни сына, ни дочери, того проклял всевышний бог, мы тоже проклинаем его». Дерсе-хан встал со своего места и говорит: «Джигиты мои, встаньте, поднимитесь с места, это горе постигло меня или по моей вине, или по вине моей жены».
Дерсе-хан пришел в свой дом, *громким голосом говорит он своей жене посмотрим, хан мой, что он говорит: «Приди сюда, счастье моей головы, опора моего жилища; *ростом подобная прекрасно выросшему кипарису, ты, чьи черные волосы обвиваются вокруг лодыжек, чьи соединенные брови подобны натянутому луку, чьи уста тесны для пары миндалей, чьи алые щеки подобны осенним яблокам, *моя дыня, моя... Знаешь ли ты, что случилось? Хан Баюндур поднялся и встал со своего места, велел водрузить в одном месте белое знамя, в одном месте красное знамя, в одном месте черное знамя; "у кого есть сын, того поместите у белого знамени, у кого есть дочь у красного знамени, у кого нет ни сына, ни дочери у черного знамени; разложите под ним черный войлок, доставьте перед ним мясо черного барана; станет есть пусть ест, не станет пусть поднимется и уйдет; у кого нет ни сына, ни дочери,
того проклял всевышний бог, мы тоже проклинаем его", сказал он.
«Пришли мне навстречу, поместили у черного знамени, разложили подо мной черный войлок, поставили передо мной мясо черного барана; "у кого нет ни сына, ни дочери, того проклял всевышний бог, мы тоже проклинаем, так и знай", сказали они. Ты ли виновна, я ли виновен в том, что всевышний бог не дает нам мальчика-сына? отчего (это)?». Так он сказал; (снова) он говорит: «Ханская дочь! встать ли мне с места, схватить ли тебя *за щеки и горло, бросить ли тебя под мою сильную пяту, взять ли мне в руки свой черный булатный меч, срубить ли голову с твоего тела, *познать ли мне сладость жизни, пролить ли на землю твою алую кровь? Ханская дочь, в чем причина, скажи мне; жестокой каре я подвергну теперь тебя». Так он сказал, жена Дерсе-хана заговорила посмотрим, что она говорила: «О Дерсе-хан! не карай меня, не говори в гневе горьких слов! Встань со своего места, поставь на землю свой пестрый шатер, вели убить лучших коней-жеребцов, верблюдов и баранов; созови к себе на пир беков внутренних огузов, внешних огузов; увидишь голодного накорми его; увидишь нагого одень его; *увидишь обремененного долгами выкупи его. Наложи мяса, как холм; вели надоить кумысу, как озеро; устрой великий пир, вознеси молитву о предмете своего желания; может быть, по молитве какого-нибудь богоугодного мужа бог даст нам дитя». Дерсе-хан по слову своей жены устроил великий пир, вознес молитву о предмете своего желания. Он велел зарезать лучших коней-жеребцов, верблюдов и баранов, созвал к себе на пир беков внутренних огузов, внешних огузов; если видел голодного кормил его; если видел нагого одевал его; если видел обремененного долгами выкупал его; наложил мяса, как холм, велел надоить кумысу, как озеро. (Гости) подняли руки, произнесли молитву; по молитве одного богоугодного мужа всевышний бог дал (хану) дитя; его жена стала беременной, через некоторое время родила мальчика, отдала его кормилицам, велела беречь.