Он достал из того же карманчика зажигалку, прикурил, тяжело вздохнул и повел глазами по товарищам, ехавшим с ним рядом.
Доронин хотел забыть о тех кошмарах, которые ему довелось увидеть во время боя. Картины безмятежного утра, разливавшегося по всему лесу, действовали на него умиротворяюще. Положив руку на луку седла ц слегка натянув повод, Доронин вскоре совсем отвлекся от тягостных дум и целиком предался мыслям о хозяйственных делах коммуны.
Юдин, казалось, совсем не выражал никаких чувств.
Сегодня вечером открытое партийное собрание, братцы, наконец обратился к ним Жебрак.
Да, да! глаза Юдина скользнули по длинной ленте всадников. Мы должны договориться, как будем бороться с местными бандитами. Их в станице хватает.
Надо с корнем вырывать всю эту нечисть! строго и убежденно заявил Корягин. А то нам сядут на шею.
Юдин приподнял на него испытующие глаза, мягко предупредил:
Только без шуму. Иначе грош цена будет всей нашей работе. Это мы обязаны уяснить себе.
Корягин сразу понял, что камешек брошен в его огород, почесал затылок и тут же вспомнил о своем рукоприкладстве на допросах, вспыльчивом характере, о том, что его уже неоднократно предупреждали товарищи, чтобы он не выходил из рамок приличия и не превышал своих председательских прав. Да он и сам уже подумывал, как переделать
себя, научиться сдерживать свои нервы в нужный момент, но тут вдруг мысленно спросил: «А как же тогда надо понимать диктатуру пролетариата? Нашу-то, большевицкую власть, а? Скажите мне, товаришочки хорошие. Нет, без подавления какая такая диктатура? Никакой победы не могет быть. Он поглядел исподлобья на Жебрака и Юдина, продолжал раздумывать: Придется поехать в Екатеринодар и потолковать с товарищем Черным по этому вопросу» Рука его упала на эфес шашки, глаза снова остановились на уполномоченном.
Понятно, проговорил он вслух.
То-то же, шутливо подмигнул Юдин.
Но тут, как говорится, покачиваясь в скрипучем седле, заметил Корягин, Молчан-собака, и та, терпя, гавкнет. Всю бы свору к ногтю! Как диктатура научает.
Юдин усмехнулся.
Та диктатура не для всех, сказал он. Есть у нас высшие органы. Им и предоставлено право решать вопросы подавления. А мы здесь, на местах, должны к насилию прибегать только в исключительных случаях. Вот как сейчас, с бандой в монастыре.
Я думаю об этом, согласился с ним Корягин. Но в момент иногда забываю. Он перевел взгляд на Жебрака: Тут Николай Николаевич поможет мне.
Передние телеги с убитыми уже подъезжали к мосту через Кубань. По ту сторону реки, на высоком берегу высыпали краснодольцы.
Поедем вперед, товарищи, сказал Юдин и, выехав на обочину дороги, пустил коня вскачь.
За ним поскакали и остальные командиры. Обогнав кавалерию и подводы, они перемахнули мост и подъехали к станичникам. Корягин осадил Кристалла, крикнул:
Граждане, расступитесь! Дайте дорогу.
Женщины плакали. Они уже знали о гибели родных.
Народ стал стеной по обеим сторонам дороги.
На мост потянулись телеги, а за ними кавалерия.
Из улицы выехал Норкин с несколькими всадниками, доложил Корягину о ночном дежурстве в станице. Позади него послышался крик. Норкин оглянулся. За телегами, на которых лежали убитые, бежали женщины.
Толпа краснодольцев, пропустив пленных через мост, бросала в них палки, камни.
Граждане, прошу вас! упрашивал людей Гуня. Сурьезно, не делайте этого! Негоже так поступать?
Ой, лышенько мое! обливалась слезами старуха. Та они ж, катюги , моего сыночка убили!
Отступите! поправляя висевший на ремне ручной пулемет за спиной, кричал Градов. Так нельзя!
Леонид, а вместе с ним Мечев и Вьюн мелькали уже перед станичниками, отодвигали их от дороги. Пленные, потупив головы, направлялись по улице, ведущей к площади.
На площади показались комсомольцы. У всех в руках вязки книг. Впереди вышагивал Вьюн. Увидев Клаву, он подбежал к ней, хлопнул ладошкой по связке и, как молодой петушок, выкрикнул:
Гляди, сколько собрал! И у хлопцев тоже.
Клава взяла у него томик.
Пушкин.
Вьюн смотрел на нее с каким-то особенным вниманием и, шмыгнув носом, тоскливо опросил:
Хорошая это книга?
У Пушкина все книги хорошие.
Они побежали к дому Гиревого. Там обосновалась ячейка комсомола. В передней комнате на полу лежали связки книг, собранные комсомольцами.
Клава открыла томик Лермонтова и, подойдя к раскрытому окну, стала читать. Вьюн, заглядывая ей в глаза, пытался вникнуть в смысл каждой строчки, завидовал девушке и очень уж огорчался своей неграмотностью.
Клава прочла одно, другое стихотворение, потом полистала томик и вдруг воскликнула:
Вот еще!
В комнате совсем стало тихо.
Клава оперлась боком на подоконник и, звонкий ее голос снова прорезал тишину:
А о чем тут? спросил он, переглядываясь с парнями и девушками.
Не слыхал, что ли? отозвался долговязый парень. Поэт в нем призывает к борьбе.
А ты откедова знаешь? придвинулся к нему Вьюн. Как докажешь?