Хвостиков подал сигнал для пулеметной стрельбы с колокольни. Поп сказал казаку:
Следи, чтобы не заело! Ленту направляй.
Припав к пулемету, он открыл огонь. Чоновцы отхлынули к исходным позициям, залегли за деревьями. Пулемет умолк.
Все исчезли! следя за противником, выдохнул отец Фотий.
Гиря
метнул на него стремительный взгляд.
Со стороны наступающих снова заработали пулеметы, возобновилась винтовочная стрельба.
Поп опять прирос к ручкам пулемета, нажал гашетку. Над монастырем повисло грозное татаканье, запели пули.
Гиря невольно задрожал всем телом, и его сердце, казалось, остановилось на мгновение. Сознание затемнилось какою-то невидимой завесой, помутнело, мускулы сжались, как боевая пружина. Пулемет строчил, заглушая шум разыгравшегося боя в монастыре. Гиря не выдержал, с силой вонзил кинжал попу между плеч.
Вот тебе, лохматая собака!
Он кинулся к пулемету и стал поливать банду свинцовым дождем. Во дворе поднялась паника. Повстанцы побежали к реке, но неожиданно для них с правого берега Кубани ударил пулемет и захлопали винтовки.
Хвостиков и Полли, под прикрытием двух своих пулеметов, оттеснивших заслон за рекой, стали отступать с казаками по косе.
XIII
Дядя Иван, прозвучал его голос, откуда взялась эта коса?
Такая уж наша река, следя за противником, ответил Градов. Сегодня там глубина, дна не достанешь, а завтра нанесет целый остров, да особенно в половодье.
Бандиты снова показались на косе. Вьюн щелкнул затвором. Грянул выстрел. Градов приложился к пулемету и, когда верховые скопились на косе, открыл огонь вместе с другими бойцами, залегшими на обрыве.
Из-за речки дружной пальбой отозвался и заслон.
Корягин вместе с Гуней подводили бойцов к монастырской стене. К ним поспешно подошел Жебрак, сказал:
Что за диковина, товарищи? Слышите, как с колокольни бьет пулемет по банде?
Да вот, задерживаясь, отозвался Корягин. Из-за этого нельзя штурмовать.
Диву даемся, басом добавил Гуня.
Путаясь в высокой траве, они направились к чоновцам.
Стрельба с колокольни прекратилась.
Чоновцы с криком «ура» кинулись к ограде, но бандиты вновь начали отстреливаться, заставили их приостановить атаку. С колокольни опять ударил пулемет, но вдруг замолк. Затем внутри колокольни послышалась стрельба.
Юдин прижался к шершавому стволу дуба, у которого залег Жебрак со своими бойцами. К ним подбежал Корягин.
Ну как, товарищи? спросил он поспешно. Будем наступать? У врага что-то неладное. Вишь, какай перестрелка идет!
Немного повременим, сказал Юдин, продолжая с напряжением глядеть на монастырь.
Корягин приник за пнем, коснулся ухом земли. До него донесся тяжелый стон. Он напряг слух и ясно услыхал громкое оханье.
«Ранен! мелькнуло в его голове. Надо помочь».
Стон усилился. Не теряя ни минуты, Корягин пополз к бойцу.
Куда тебя ранило, браток?
В плечо и ногу, слабо простонал чоновец. Крови много потерял.
Двигаться можешь?
Куда там.
Ну давай мне на спину, сказал Корягин, взвалил на себя раненого и направился в тыл.
К нему подоспели два санитара с носилками, взяли бойца и, выбирая безопасные места, канули в темноту.
Корягин вернулся. Пробираясь мимо бойцов, лежавших в цепи, он неожиданно наткнулся на Доронина.
Ну что? спросил тот. Где Юдин и Жебрак? Какое будет решение?
Да вот, ответил Корягин. Видишь, что творится?
Через несколько минут чоновцы со всех сторон бросились на штурм монастыря.
Мощное «ура» пронеслось из конца в конец наступающих цепей. Бойцы кинулись к ограде, полезли на нее. Многие уже со стены палили по бандитам, отступавшим в сад, к озеру и болоту.
На правом фланге, берегом реки, во двор проникли Градов и Ропот со своими подразделениями.
Мечев и Вьюн с несколькими смельчаками прорвались к восточной части ограды, упиравшейся в болото, и с тыла ворвались в сад. Хвостиковцы, окружавшие колокольню, обратились, в бегство. Но чоновцы настигли их. Засверкали кинжалы. Началась резня. Леонид Градов подоспел на помощь товарищам. Еще несколько секунд, и небольшая вражеская группировка вся была уничтожена.
Повстанцы под командой Набабова беспорядочно отстреливались, отходили к реке, в панике бросались в воду на лошадях.
Генерал вместе с американцем мчались впереди них, нахлестывая своих коней.
Градов припал к дереву, застрочил из пулемета. Бойцы тут же установили трофейный тяжелый пулемет и открыли по банде огонь, не давали ей наладить в своих рядах хоть какой-нибудь боевой порядок.
По всему монастырскому двору лежали убитые и раненые.
Гуня вместе со своими бойцами побежал к запертой двери колокольни, и дружные приклады забарабанили в нее.
Эй, кто там! раздался громкий бас Гуни. Открывай, каналья! Слышишь? Сурьезно упреждаю!
Никто не отозвался. Гуня махнул рукой и, оставив у двери двух чоновцев на страже, с остальными помчался к реке, где все еще продолжали греметь выстрелы. Но в это время стрельба почти затихла, бандиты, зажатые со всех сторон, бросали оружие, сдавались в плен.
Юдин приказал бойцам собрать у церкви всех захваченных и построить в колонну.
На востоке совсем уже разгорелась заря. Гуня остановился в туевой аллее, снял бриль, вытер пот с лица, сказал: