С угла улицы долетел оживленный разговор, хохот девчат и хлопцев. Сестры еще плотнее прижались друг к другу, прислушались Тренькнула балалайка, и вдруг в вечернем теплом воздухе с посвистом разлилось:
Нет, мне нельзя Иди сама.
Я сейчас Узнаю только, кто там.
И Галина бесшумно выскользнула из сада.
Из-за черного леса выплыла полноликая луна, выглянула сквозь разорванную тучу, слегка обрамленную позолоченной кромкой, осветила станицу мягким холодным светом.
Соня долго сидела в саду. Комары жалили лицо, шею, ноги. По вороненому небу медленно плыли пушистые облака, бросали на землю широкие тени. Сад то окутывался густой темнотой, то сиял в лунном свете.
На улице звенел веселый смех
Соня вернулась в хату. Лампа горела тусклым светом. Где-то в углу под образами назойливо жужжала муха Мать велела дочери ложиться. Соня потушила свет, помолилась богу и легла на той кровати, на которой год уже как не спала
К компании подошел Андрей Матяш. С ним был молодой, лет двадцати трех, казак с другого конца станицы. Появление «чужого» заставило хлопцев насторожиться. Андрей отозвал Галину в сторону, спросил у нее:
Галька, хочешь замуж?
Галина смутилась, нерешительно произнесла:
Как это замуж?
Гм Не знаешь, как идут замуж?
Не знаю.
А кто же знает? скупо усмехнулся Андрей. Хиба еще не дозрила? Я тебе жениха нашел.
Кто ж он, жених? Не тот, что с тобой пришел? указала Галина в сторону незнакомого казака.
Он самый, сказал Андрей, Гришка Молчун. Должно быть, слыхала про такого.
Молчун? переспросила Галина и пожала плечами, Что-то не помню.
Самого богатого казака в станице не знаешь? удивился Андрей, вынул из кармана казачьих штанов кисет и, крутя цигарку , подмигнул: А он тебя хорошо знает
Галина мельком взглянула на Григория.
Пусть приходит, шепнула она и с опаской посмотрела
по сторонам.
Он хотел поговорить с тобой.
А хлопцы?
Тогда приходи ко двору Бородули Будем ждать тебя там.
Галине и действительно захотелось взглянуть на казака вблизи, посмотреть, что это за птица. И она побежала к девчатам. Андрей и Григорий долго не задерживались, затерялись на улице в лунной мгле.
Галину обступили парубки.
Что это Андрюха обхаживал тебя? скаля зубы, спросил один из них.
А ты что за спрос? отрезала Галина. Может, ревнуешь?
Ну токо уйди, тогда увидишь, что будет, пригрозил ей парубок и картинно облокотился на плетень.
Галина жеманно повернулась к нему спиной, обнялась с подругой и, что-то шепнув ей на ухо, залилась смехом Хлопцы не спускали с нее глаз, следили за каждым ее движением Галина видела это, но ей очень хотелось поскорее встретиться с женихом, и она, решив обмануть парней, направилась домой.
Ты куда? преградив ей дорогу, спросил парубок.
Тю тая на лице чуть заметную улыбку, протянула Галина. Я только воды напьюсь
И тут же, нырнув за угол, она стала пробираться по глухому переулку, заросшему высоким лозняком Остановилась на мгновение, перевела дух, прислушалась с затаенным дыханием к голосам парубков и потом заторопилась ко двору Бородули.
В условленном месте Галина нашла Матяша и Молчуна. С ними на скамейке сидела и Оксана, лузгала семечки. Галина удивилась ее присутствию, почувствовала какую-то неловкость, досаду, но улыбнулась ей, села рядом
Начался несвязный разговор. Григорий не знал, что сказать Галине, молчал Наконец, поборов свою робость, он прогнусавил:
Пойдем, я тебе что-то скажу.
Галина пошла с ним по дорожке вдоль плетней и заборов. В саду, где-то совсем близко, надсадно плакал филин. В заливистом, зловещем его крике Галина уловила что-то предвещающее, недоброе, и ей вдруг стало не по себе. Она поправила платок на голове: «Ой, не к добру, что ли!..»
А филин знай свое: то плакал, то дико хохотал, и по саду с перекатами неслось гулкое, стонущее уху-уху!., ха-ха-ха-ха!..
Чего он душу надрывает? спросила Галина.
Кто? не понял ее Григорий.
Да этот сыч
Хай буркнул Григорий. Лихо кому-то накликает. Он взял камень и, швырнув его в сад, прикрикнул: Кши, окаянный!
Филин вспорхнул с дерева, зацепив крылом ветку
III
Солнце еще не всходило. Заунывно гудел церковный колокол, звал прихожан к заутрене. По улицам бабы гнали в стада коров. Где-то далеко тарахтела пустая арба. В свежем воздухе, точно звон серебряного колокольчика, раскатывалось голосистое ржанье жеребенка, отбившегося от своей матери.
К станичному ревкому подошел Виктор Левицкий. Около церковной ограды, дымя цигарками, стояло несколько молодых щеголей сынков богатеев. «Краснюк!» донеслось до Виктора. Тот бросил на них сердитый взгляд и подал часовому повестку. Часовой пробежал ее глазами.
Председатель еще не пришел.
А скоро будет?
Часовой пожал плечами. Виктор проводил взглядом стариков и старух, шедших к заутрене, прислонился к шершавому стволу тополя и, вынув из кармана газету, остановился на статье «Кадетские банды», прочел: