Чернобородый вместо ответа снял с седла отделанную золотом плеть и ударил Иншина по лицу, на дорожку сада брызнула кровь, Иншин вскрикнул.
И вот тогда мы все испугались.
Отец не стал сопротивляться, это было бы безумием. У отца были на службе наемники-воины, но не дома наемники у нас только ходили иногда с караванами, чтобы охранять верблюдов в пути. Дома у нас жили только рабы-телохранители, около дюжины. Вот только неважно, дюжина их или тысяча. Против мистиков из секты «Алиф» не устояли бы даже тысяча рабов или тысяча наемников. Я читал в книгах, как один шаэль из «Алифа» в прежние времена побеждал в одиночку целые сотни врагов
Отец послушно вывел из дома маму и наложницу.
Вот это вся моя семья, мой господин. Моя законная жена Хазра, моя законная наложница Юдифь. Никаких любовниц.
Чернобородый пересчитал нас всех, как считают верблюдов в загоне. А потом приказал:
Убить. Всех.
Я не поверил своим ушам. Я ничего не понимал, мне ведь было только восемь лет. Я думал, это шутка Я вообще ни разу не видел еще, как умирает человек. До этого самого дня.
Шаэли из секты «Алиф» так и не сошли с коней. Моего кровного брата, сына наложницы, убили первым просто затоптали конем. Саму наложницу Юдифь зарубили саблей, отцу проткнули живот, я помню, как на росшие в саду розы вывалились папины кишки. Помню и буду помнить вечно. Счетовода порубили на куски, хотя он даже не был членом нашей семьи просто лучшим другом отца. Потом умерли мои братья, все, кроме старшего
А я стоял, парализованный ужасом, и смотрел.
Беги! воскликнула моя мама.
И вдруг закружилась на месте, будто в странном танце
Черные мамины одежды взметнулись вверх, никаб слетел с её головы, так что я на миг увидел мамино лицо. А потом оно пропало, еще через мгновение мама вдруг преобразилась она исчезла, а на том месте, где она только что стояла, завертелся вихрь черный, как ночь, как сердце самой тьмы.
Вихрь сбил двух всадников с коней, еще одному шаэлю оторвало голову, вихрь закрутил оторванную голову, разматывая чалму убитого, нас всех оросило его кровью
Но превосходно выученный боевой конь чернобородого главаря уже попятился прочь от вихря, так что его наездник не пострадал.
Она джинн! вскричал чернобородый, Горе, проклятие этому дому! Доносчик не солгал! Безумец Джамал Верблюжатник взял в жены джинна, более того наплодил с ним потомство
Чернобородый ткнул саблей в сторону меня и моего старшего брата. Мы всё еще были живы, лишь потому что нас защищала наша мама-вихрь.
О, мерзость! орал чернобородый, Лиши меня глаз, Творец, лишь бы я не видел этой мерзости! Убить всех, убить джинна, убить её отродий!
Мама-вихрь стала надвигаться на чернобородого, но сразу двое шаэлей бросились ей наперерез. Они защитили командира, но ценой своих жизней вихрь разорвал обоих в клочья.
И вот тогда чернобородый воздел руки к небесам, и остальные шаэли поступили также. Зазвучала странная молитва на неизвестном мне языке, шаэли читали её все разом, хором
И тогда пришло ОНО. Оно, отравившее навечно мои сны. Золотая фигура, в золотом сиянии, оно явилось из ниоткуда, будто бы с небес. Это была девушка прекрасная обнаженная золотая девушка, с золотыми крыльями, с золотым мечом в руках.
Девушка улыбнулась, и её улыбка была ярче пылавшего за оазисом заката. А потом золото девушки схлестнулось с темным вихрем, в который превратилась моя мама Раздался звук непонятный, трубный, неотмирный, очень громкий.
Через миг вихрь развоплотился, моя мама снова стала человеком разорванным на куски. Её чадра обратилась в лоскутки, а в лоскутках, падавших на землю, была мамина кровь, куски кожи, органов, я видел мамин палец, глаз, дробленые на осколки кости
Она умерла. Я тогда так и не понял, кем была моя мама, но теперь она умерла.
А старший брат уже тащил меня к дому.
Бежим, братик, скорее!
Я плохо помню, что было дальше. Я так никогда и не вспомнил, например, куда делось то золотое существо. Наверное просто исчезло после того, как убило мою маму?
Так или иначе, но преследовала нас не золотая девушка, а уже сами шаэли. Когда мой брат втащил меня в дом и захлопнул дверь я слышал, как в дверь влетело несколько стрел. Луки у шаэлей тоже были.
Брат успел закрыть засов, но через миг дверь выбили, разнесли в щепки каким-то заклятием, магией.
Мы с братом в этот момент уже бежали по коридору.
В погреб, маленькие господа! закричал нам евнух-раб, которого мы встретили уже в коридоре дома.
Он поплатился за это жизнью, уже в погребе мы с братом слышали его предсмертные крики шаэли затоптали раба конями, на которых они въехали прямо в дом. Потолки у нас в особняке были высокими, конник здесь проезжал свободно
В наших погребах был ход в катакомбы древние подземелья, построенные в незапамятные времена под оазисом какой-то давно погибшей сектой. Собственно часть этих катакомб и служила нам погребами, где хранились припасы.
В погреба на коне не въедешь, так что шаэли потратили время, чтобы спешиться, а потом чтобы выломать вход в погреба, который мой брат успел заложить на засов. Тем временем мы с братом уже углубились в катакомбы.