Мама странно говорила, мама не старела, мама ездила раз или два каждый месяц «смотреть на звезды», мама не имела собственной родни.
Уже став постарше я записал все мамины странности. Записал и долго думал, так ничего и не придумал, а потом сжег папирус с записями. Отца я больше не спрашивал. Я понял, что это единственная тема, на которую отец говорить со мной не хочет, а еще единственные вопросы, в ответ на которые отец мне солжет. Это было так больно и обидно, что я больше не спрашивал папу.
А маму спрашивать было бесполезно она в ответ на такие вопросы всегда молчала.
Немного позже, когда мне было уже восемь лет я вдруг понял, что мама никогда не молится Творцу. И вот тогда-то я испугался по-настоящему. Я очень поздно осознал этот факт по той простой причине, что у нас свободные женщины молятся Творцу дома, а не в храме (туда пускают только мужчин), свободные женщины у нас молятся в окружении других свободных женщин. У нас дома мама была единственной свободной женщиной, поэтому мне казалось само собой разумеющимся, что она молится в одиночестве.
Но я подслушивал под маминой дверью в часы молитвы мама не молилась. Никогда.
Это открытие стало для меня шоком, с тех пор я вообще прекратил не только задавать вопросы о маме, но даже и думать о них. Это было слишком страшным. Я стал избегать маму, и мне это было легко. Мне тогда уже было восемь лет, в таком возрасте мальчик уже не проводит время с мамой
В тот же год я дорос наконец до того, чтобы осознать последнюю странность нашей семьи. Дело в том, что у моего отца, хоть и была наложница, но не было другой законной жены, кроме мамы. Это было ненормально, у богатых людей обычно было несколько жен. Но отец так никогда и не взял себе второй жены. В нашем доме эта тема никогда не обсуждалась, потому что ни я, ни братья, ни наши рабы никогда не рискнули бы осудить папу, это было бы грехом и неуважением к главе семьи.
Но я случайно услышал, как папу обсуждают купцы на базаре один из них сетовал на то, что предлагал моему папе свою дочку в жены, а папа отказал.
Мужчина он или евнух? негодовал купец, Воистину, мужчина никогда не удовольствуется одной женой, если он только не последний нищий!
Когда я подслушал эти речи купца я осознал, что он прав, и у меня появился очередной неразрешенный вопрос
Ответы пришли ко мне через месяц все разом, в один день, и в один час. В проклятый день, в самый страшный час моей жизни.
Мне тогда было восемь лет.
Глава 2: Как лицемеры сотворили запретное
Вечером, когда над оазисом уже садилось солнце, все мужчины нашей семьи собрались за столом для трапезы. Вечерняя трапеза священна, она требует присутствия всех мужчин, и отец сидел во главе стола.
Но покушать мы не успели, в наш сад въехали всадники, одетые в черные одежды. Чалмы у них на головах тоже были черными, но их покрывали золотые письмена. Всадники ехали на дорогих конях, к седлам были приторочены сабли в золоченых ножнах
Их было человек двадцать. А я был в восторге я прочитал много книжек, так что сразу узнал гостей. Это же воины-маги! У нас их еще называют
шаэлями. Шаэли делятся на бесчисленное количество сект, каждая из которых по своему трактует святые тексты и понимает волю Творца, но все шаэли отменные воины, мистики, поэты, философы и аскеты.
В нашем городке сект не было, так что я видел живых шаэлей впервые в жизни. И конкретно эти шаэли были не простыми то были люди из секты «Алиф». Самые умелые воины и маги нашей страны, образцы чести, благородства и любви к Творцу. Некоторые секты служат тому, кто им платит, другие секты служат эмирам, третьи никому, но шаэли секты «Алиф» стояли в этом смысле особняком. Они служили лишь нашей принцессе Зиш-Алис главному правителю страны, прямому потомку Творца, её еще называли «шейхом над шейхами» и «эмиром над эмирами».
Слово принцессы все равно что слово самого Творца. Не существовало в стране ни одного человека, который не уважал бы принцессу. И не существовало людей уважаемее, чем святые братья секты «Алиф» верные слуги и мечи принцессы.
Вот почему я так обрадовался их неожиданному визиту.
Все свободные мужчины нашей семьи вышли в сад встречать гостей отец, я, двое моих братьев, даже мой кровный брат сын наложницы отца, даже наш счетовод Иншин, который с нами ужинал в тот день
Да благословит Творец ваши шаги, да направит их к истине, поклонился отец гостям.
Сектантов возглавлял высокий чернобородый мужчина. Он не ответил на приветствие отца, даже не слез с седла, а просто спросил:
Ты Джамал Верблюжатник?
Да, господин. Так меня называют.
Приведи сюда всю свою семью. Женщин.
Мою семью, господин?
Да.
Но зачем господин хочет видеть мою семью?
Чернобородый помрачнел:
Прошел слух, что ты совершаешь грех, что ты завел себе любовницу. Не законную жену и не наложницу, купленную или праведно взятую в бою, а любовницу. Я хочу увидеть твою семью, чтобы убедиться, что это не так, что на тебя клевещут, Джамал.
Он врал.
Мы все понимал, что чернобородый врёт.
А наш счетовод Иншин рискнул тихо сказать:
С каких пор прославленная секта «Алиф» ловит любовниц, мой господин?