За ужином отдельные столики в главном салоне сдвинули в три длинных стола, и мы с Мурчаловым попали за главный вместе с Ореховым. К счастью и я говорю это без всякого кокетства, непосредственно рядом с нашим гостеприимным хозяином оказались усажены Залесский и Геворкян, видимо, как самые авторитетные и весомые из собравшихся. Мы с шефом оказались примерно на середине стола.
К несчастью, моим соседом слева оказался Рогачев вот уж кого не назовешь обаятельным собеседником!
А что, сказал он, глядя на меня желтым глазом с горизонтальным зрачком (ему, разумеется, не надо было поворачивать голову, но от этого жест казался невежливым), ваш ускоренный метаболизм все еще не доставляет вам хлопот? Нет признаков набора веса? Или преждевременного старения? Интересно, интересно
После этого вкуснейший суп с мидиями как-то не полез мне в горло.
А ужин, как назло, тянулся и тянулся: несколько перемен блюд, вино И самое обидное, что, если бы не мысль о Серебрякове, об Орехове и не компания за столом, я бы наслаждалась вечером. Вместо тапера откуда-то образовался целый струнный квартет с пианисткой впридачу, которые заиграли красивые и сложные мелодии все из классики, все умиротворяющие, нежные, тоже как нельзя лучше подходящие к вечеру. Исполнение было очень профессиональным, такое послушать впору выбираться в филармонию.
Наконец Орехов поднялся со своего места, салютуя бокалом.
Уважаемые гости! Друзья! проговорил он. Прежде чем принесут десерт, разрешите предложить вам еще кое-что приятное. Многие из вас знакомы с моим хорошим приятелем, Виктором, который выступает под псевдонимом Сильвестр Сильвер. До недавнего времени он зарабатывал славу и известность в Сарелии, а теперь решил порадовать и наш Необходимск своим непередаваемым юмором. Из любезности он согласился немного развлечь нас всех этим прекрасным вечером. Виктор, прошу вас!
Серебряков поднялся из-за соседнего стола, вежливо поклонился собравшимся.
Благодарю, сказал он. Мой друг Никифор только что сравнил меня с десертом но я слышал, что актеров моего жанра чаще сравнивают с вином: в том смысле, что мы тоже навеваем сон.
Раздался смех.
Постараюсь в этот раз не выходить за уровень шампанского, он еще раз поклонился и вышел к большому панорамному окну салона, тому, где стояло пианино и восседал струнный квартет.
Остановился около пианино, кивнул сидящей за ним молодой женщине мол, с вашего разрешения, и наиграл несколько тактов. Затем выпрямился и, обведя взглядом собравшихся, начал:
Как вы, должно быть, знаете, я из Сарелии. Про нас, сарелийцев, говорят, что мы мрачные, и что наши шутки только на похоронах рассказывать. Но это неправда к сожалению. Однажды мой дядя рискнул пошутить на похоронах, и что бы вы думали? Покойник и тот разрыдался, сказал, что это для него слишком мрачно!
В салоне раздался смех.
Поэтому, продолжил Серебряков, переждав, пока большая часть успокоится, прежде чем приехать в ваш прекрасный город-государство, я решил взять уроки того, как у вас принято шутить. А в любом деле лучше учиться у экспертов. Мой выбор пал на известного деятеля культуры, господина Гульского. Как вы можете понять из фамилии,
то был голубь-генмод, очень популярный критик. Занимался в основном скульптурой, послышались смешки, но пока еще одинокие. Прихожу я к нему на квартиру. «Здравствуйте, говорю, Акакий Акакиевич»
От взрыва хохота на этом месте заложило уши. Должна признаться, я смеялась тоже! Хотя мадам Штерн сказала бы, что шутка на самой грани хорошего вкуса.
Дальше последовал рассказ о том, как именно господин Гульский учил Серебрякова отличать хорошую шутку от плохой, и как затем Серебряков применил его советы, чтобы знакомиться с дамами и к концу его речи даже господин Залесский, которого мне еще не случилось видеть без кислой мины, стонал от смеха и вытирал слезы платком с монограммой.
Неудивительно, что десерт пресловутое мороженое успел наполовину растаять, прежде чем большинство гостей им занялись.
Да, как бы то ни было, а комическим актером Серебряков оказался настоящим. Как завсегдатай театра, я понимала, что такое умение держать аудиторию не подделаешь ради «легенды»!
Может быть, и в самом деле его появление тут чистой воды совпадение? Может быть, до нашего завершения прогулки завтра ничего особенного не произойдет?..
Словно в ответ на мои мысли, дверь в салон распахнулась, и вошла одна из пассажирок волосы в беспорядке, будто она спешно искала что-то, заглядывая и туда, и сюда. Было видно, что женщина в страшном волнении. Она подбежала к капитану, сидящему во главе нашего стола напротив Орехова, и начала что-то говорить ему, ломая руки. К сожалению, мне не было слышно, что.
С немалым напряжением памяти я припомнила, что это профессор Соколова, и что вроде бы занимается она то ли биологией, то ли генетикой. Но вот из какого она университета, вспомнить я решительно не могла.
Мне показалось, что капитан ее успокаивает и утешает, но успокаиваться Соколова явно не желала. Орехов даже встал со своего места и подошел к ним, чтобы выяснить, что там происходит.
Любопытство подначивало меня поступить так же, но я понимала, что это будет выглядеть крайне вульгарно.