А что ты хотел? На ваши гаремы мы ответим своим развратом!
Помолчав, он спросил:
Значит, ты будешь вести со мной дела?
Пока не выйдешь за Предел. Кстати, и в Коране сказано в этом духе. Хотя, между нами, там такая каша!
И как твой язык не отсохнет, слушай, снова возмутился Амир. Так говорить о святой книге.
Э, милый!.. Хватило б фанатиков, а вера под них сыщется. И у каждой свой талмуд вплоть до «Капитала».
Вот, все об Айгуль, протянул он заготовленный диск. Будут вопросы звони.
Ничего не обещаю, предупредил я в очередной раз. Черт, хоть разорвись! Ведь три дела навесили.
Откажи.
Тебе? спросил я. Аскольду? Грабарю?
Клиенты серьезные, согласился Амир, подумав.
Так что оплата по результату, а не будет его извини.
Помощники нужны?
Знаешь, какой лучший способ избежать предательства? Делать все самому.
Никому не веришь, а?
Себе, и то с оговорками. Не так боюсь злого умысла, как чужой слабости. «Не вводи ближнего во искушение» слыхал?
Что-то я разболтался. Причем в обоих смыслах. Пора сваливать.
Потому и не веришь, что живешь среди неверных, то ли скаламбурил, то ли сморозил мусел. Разве на них можно полагаться?
Язык у бледнолицых раздвоен, да? хмыкнул я. Будто вы мало врете!
Аллах не воспрещает хитрить с гяурами, брякнул Амир, запамятовав, видно, с кем говорит. У нас свои законы.
Ну да, вы ж такие свободные! От обязательств, долгов, совести. Вольные дети гор. Может, и работорговлей промышляете? Смотри!
Угрожаешь? снова вспыхнул Амир. Мне?
Должность у него, видишь, такая: во всем усматривать оскорбления. Ох и достала меня эта знать!
Ты же знаешь мой принцип: с людоедами никаких дел, сказал я. Если выяснится, что ты из них, наш договор аннулируется, а взамен объявляется сезон охоты. Это что, угроза?
Предупреждение, поразмыслив, решил горец.
Вот и славно, вот и договорились! А теперь лучше разойтись, пока ты не впал в джихад, а я в «боевое безумие». Два психа в одной комнате это перебор.
Ну, мне дадут наконец отдохнуть от болтовни? гадал я, выруливая из лабиринта узеньких переулков на большак. За весь прошедший месяц столько не утруждал язык, сколько за последние пару дней. Не пора ли натворить что-нибудь для разнообразия? Как говорится, размять члены.
Ехать к трехэтажке мне расхотелось, да и смысла не было, судя по сообщениям тамошнего соглядатая. Со всех других «глазков», разбросанных теперь по многим укромным местам, ко мне тоже стекались сведения, складируясь до лучших времен. Но кое-какие записи, из самых насущных, я прослушал в своем авто, неспешно курсируя по городу.
Больше всего меня заинтересовал Хозяин, помянутый сразу несколькими персонажами, которых прежде я не подозревал в сообщничестве. Либо Хозяин столь велик и грозен, что покрывает сразу многих, либо имелся в виду не один. Мелькал и другой термин «зверь», и тоже, судя по интонации, с прописной буквы. Почтения эти звери вызывали меньше, чем Хозяин, зато боялись их едва не сильней.
Глава 9
А вот для отлова людей лучше годится вечер, когда дичи на улицах вдоволь и каждый образчик можно разглядеть в деталях. До недавних пор пропажи эти заботили меня мало, но теперь, ознакомясь со статистикой, я ощутил в них систему. То есть это не было эпизодами либо проявлениями стихии тут проступало чье-то конкретное рыло. Да и сама направленность охоты Как известно, главное наше богатство женщины. Вот и сбывают их, похоже, на сторону, за соразмерную цену. И куда могут вести эти следы неужто в скромный домик на тихой набережной? Вряд ли, не тот масштаб. Или и тут на виду лишь верхушка айсберга? В любом случае мне это не нравилось. Кто-то видимо, информированный, могущественный умело загребал жар чужими руками, пока что оставаясь в тени. И впрямь, зачем пачкаться самому, когда вокруг столько добровольцев, готовых влезть в дерьмо по уши.
Как это бывает, зацепка подвернулась случайно. А может, я настроился на охотников настолько, что стал думать и действовать с ними в унисон. Во всяком случае, когда в окружающем пейзаже что-то дернуло меня, я не стал противиться наитию, а тотчас покинул машину и продолжил
крохами, словно строгий папашка. Правда, условия для жизни создавал им роскошные, не отказывая почти ни в чем. И мало кто из нимфеток, разгуливающих по городу, не желал бы поступиться свободой, чтобы хоть недолго пожить «по-людски». Собственно, очень немногих пришлось бы похищать на самом деле, но, видно, слишком нравилось Калиде изображать из себя эдакого вельможного мерзавца, вершителя судеб. В-третьих, он снабжал малолетками таких же похотливых дядечек, способных платить за это удовольствие. В-четвертых, Калида подкладывал своих выучениц под чинуш, и мало кто избежал соблазна, когда за него принимались всерьез. И ведь знали, чем грозит, а все равно влезали в трясину по уши, словно зачарованные.
А последнее время про Калиду поползли слухи, будто он значительно расширил бизнес, осваивая смежные сферы. Держался он на отшибе, но, в отличие от меня, не по своей воле. Настоящие крутари брезговали им его даже в Предел не позвали, приравняв к шушере. Может, напрасно. Вот из таких обиженных и вырастают потрясатели основ.