Услышав это, инспектор удовлетворенно кивнул. Доктор продолжал:
Юный Колби всего лишь ребенок, так что он немного испугался. Голова у него тем не менее продолжала работать, и он прямиком бросился сюда, чтобы позвать меня. К счастью, к этому моменту я еще не успел отправиться в свой ежедневный обход и как раз заканчивал завтракать, когда появился Колби. Я немедленно вывез велосипед и поспешил в Фоксхиллз. Выслушав рассказ юного Колби, я, естественно, решил, что у Хэя случился удар. У старика временами сильно повышалось кровяное давление, и я делал все, от меня зависящее, чтобы ему помочь. Но вылечить его я не мог, и раз или два у него случались небольшие приступы. Рано или поздно, но болезнь эта должна была привести к смерти. Поэтому я заключил, что в результате перенапряжения или чего-нибудь в этом роде у него случился последний, роковой удар.
Доктор помолчал с минуту, переводя взгляд с одного лица на другое.
Следовательно, вы должны понимать, что мысль о преступлении могла прийти мне в голову в последнюю очередь. Итак, я добрался до коттеджа и нашел старика лежащим лицом вниз на садовой дорожке это полностью совпадало со словами юного Колби. На первый взгляд казалось очевидным, что Хэй умер от кровоизлияния. Дело представлялось абсолютно ясным. По правде говоря, я уже собирался уйти, чтобы разыскать кого-нибудь себе в помощь, когда кое-что вдруг привлекло мое внимание. Руки Хэя были во всю длину вытянуты над головой как будто он в одну секунду, всем телом сразу, рухнул на землю, понимаете? Его правый рукав немного задрался вверх, обнажив часть руки. И я случайно заметил какую-то отметину на коже чуть выше запястья. Она была очень бледной, но, совершенно очевидно,
была результатом какого-то рода сжатия. Это меня удивило и удивляет до сих пор. Однако это уже ваше дело. Мне же в тот момент пришло в голову, что стоит взглянуть и на другую руку. Поэтому я отдернул рукав пиджака это единственное, что я нарушил в положении тела, и обнаружил там вторую отметину, весьма схожую с первой.
Доктор сделал паузу, будто предоставляя инспектору возможность задать вопрос. Однако вопроса не последовало. Доктор продолжал:
У меня сложилось впечатление возможно, ошибочное, что следы эти могут говорить о чем-то весьма важном. Разумеется, увидев их, я отказался констатировать смерть, последовавшую исключительно в результате естественных причин. Допустим, он умер от кровоизлияния. Я абсолютно уверен, что любой врач это подтвердит. Но после кровоизлияния не остается синяков на запястьях. Мне показалось, что лучше позвонить вам. Если я попал пальцем в небо что ж, придется мне просить прощения за напрасное беспокойство. Но я считаю, что свою работу надо выполнять аккуратно, и я лучше напрасно побеспокою вас, чем сам влипну в неприятности, если в этом деле что-то нечисто.
Инспектор Армадейл, похоже, пребывал в некотором смятении относительно того, как ему следует отнестись к рассказу доктора. Уэндовер даже заподозрил, что он сожалеет о той поспешности, с которой втянул в это дело сэра Клинтона. Если окажется, что никакого преступления не существует, инспектору не избежать колкостей со стороны своего саркастического начальника. А пара отметин на запястьях, разумеется, совершенно не обязательно свидетельствует о преступлении, притом что человек явно умер от кровоизлияния в мозг по собственному заключению доктора.
В конце концов инспектор решил, что все же стоит задать несколько вопросов:
Известен ли вам кто-либо, питавший злобу по отношению к Хэю?
Рэффорд даже не попытался сдержать улыбку:
К Хэю? Никто не мог испытывать злых чувств к Питеру. Это был замечательный старичок, таких еще поискать. Всегда любому готов был помочь.
И все же вы заявляете, что его убили? требовательно спросил инспектор.
Нет, не заявляю, резко возразил доктор. Я всего лишь говорю, что не чувствую себя вправе подписать свидетельство о смерти. На этом мои обязанности кончаются. Теперь ход за вами.
Армадейл, видимо осознав, что Рэффорд не из тех, кого легко запугать, решил испробовать новый подход:
Когда, по вашему мнению, наступила смерть?
Доктор на секунду задумался.
Бесполезно называть вам точное время. Вы знаете так же хорошо, как и я, насколько от случая к случаю разнятся симптомы. Полагаю, вполне вероятно, что он умер около полуночи или чуть раньше. Но предупреждаю, вам не заставить меня поклясться в этом перед судом.
Я много раз слышал, уныло проговорил инспектор, что из вас, людей науки, получаются наихудшие свидетели. Вы ни за что не скажете просто «да» или «нет», как обычные люди. Вечно вы увиливаете от прямого ответа.
Нас обучали педантизму, ответил Рэффорд. Мы не склонны делать утверждения, пока полностью не убедимся в собственной правоте.
Армадейл решил не развивать эту тему.
А что там с телом? спросил он.
Я послал Сэпкоута деревенского констебля присмотреть за ним. Он сейчас в Фоксхиллзе. Если мы решили предоставить тело вам для осмотра, кто-то должен был проследить, чтобы его не тронули.
Инспектор ободрительно кивнул.
Абсолютно правильно. И, я полагаю, если мне понадобится этот юноша его фамилия Колби, не так ли? то я смогу в любой момент найти его?