А потом мужчина понесся вниз. В яму. И исчез.
Теперь люди напирали друг на друга еще ожесточенней, стремясь любой ценой узреть новый суд воды.
Стэнтон вжался спиной в напирающих сзади людей, отчаянно стараясь набрать полную грудь воздуха точно так же, как делал это мгновение назад брошенный в воду человек. О его борьбе безмолвно свидетельствовала дергающаяся веревка.
Однако
Он под водой! Стэнтон вцепился Несбитту в рукав. Невиновен!
Подхваченный окружающими, его крик эхом отдался над головами.
Несбитт с отвращением сплюнул:
Да понял уже, будь он проклят.
По-прежнему под водой. И ни зги не видать. Стэнтон обхватил голову руками, безмолвно выкрикивая что-то одними губами. Еще один приговор, но на этот раз другой невиновен.
Несколько огромных пузырей поднялись из недр ямы на поверхность грязной воды. И все. Человека не было. Веревка дернулась еще несколько раз, словно где-то внизу большая рыбина билась за свою свободу.
А потом веревка замерла. Все. Не шелохнется.
Поднимайте! отрывистое распоряжение де Гленвиля перекрыло общий шум.
Стражники тянули и тянули веревку, пока скорченный неподвижный силуэт не вырвался из воды в ореоле грязных потоков, как и первый. Но если первый до сих пор валялся на земле, исходя надсадным кашлем, второй не издал ни мука Его тело шлепнулось на помост с чавкающим ударом. Рот был широко распахнут, как и несколько минут назад, но теперь из него не доносилось ни звука, а глаза слепо уставились в небо.
Желудок Стэнтона сжался. Мужчина был мертв. Невиновный человек умер.
Хор потрясенных ахов и приглушенный ропот слились с голосами тех, кто все еще вопил и громко молился.
Высоко на помосте де Гленвиль обменялся взглядом с другими судьями, а потом они принялись что-то вполголоса обсуждать. В этот момент на помост поднялась и приблизилась к судьям еще одна фигура в темном облачении.
Стэнтон узнал Элреда Барлинга, одного из старших клерков суда.
А Барлинг-то что там забыл? удивился Несбитт.
Стэнтон пожал плечами. Он не знал, да и не интересовался. Ведь чопорный дотошный клерк не вернет жизнь невиновному, который только что ее лишился.
После
краткого объяснения Барлинг отступил, склонив в поклоне голову с выбритой тонзурой. Судьи закончили разговаривать и обменялись мрачными кивками.
Добрые люди! возгласил де Гленвиль, выступив к толпе и взмахнув открытой ладонью в сторону мертвого мужчины. У этого человека было три дня на подготовку к ордалии. Он выслушал мессу и присутствовал на богослужении, он постился. Ибо так и только так надо приступать к ордалии подготовленным и смиренным, всем существом своим предающимся Господу Всемогущему. С непоколебимой верой. Де Гленвиль сокрушенно покачал головой: А никак не с неверием. Не со страхом. Этого человека сгубил недостаток веры. Но невиновность его доказана. И если нет на нем других грехов, Господь примет его душу в селения райские. Правосудие свершилось!
Рев толпы приветствовал его слова.
Стэнтон промолчал. Вот оно, правосудие короля. Не изменилось ни на йоту. Невиновные гибнут, как и раньше. Он стиснул зубы, чтобы сдержать гнев при звуке вновь раздавшихся криков во славу величия короля.
И тут поверх этого шума неожиданно раздался истошный вопль:
Я виновен! Виновен!
Это вопил третий обвиняемый заметно крепче первых двух, с блестящими под солнцем мускулами.
Несбитт опять широко ухмыльнулся в лицо Стэнтону:
Так-то лучше!
Слушай, толкнул тот его локтем.
Виновен, да! Я виновен!
Мужчина спешно бормотал, пытаясь успеть сказать все, что хотел:
Да, милорды судьи, виновен! Но умоляю вас, выслушайте меня! Выслушайте!
Говори. Лицо де Гленвиля оставалось бесстрастным, как и лица двух других судей.
Мужчина упал на колени:
Я виновен, но лишь потому, что тоже был там. Он ткнул пальцем в сторону своего живого товарища: Он убийца! Он! Все как вода сказала. Вода права. И вы правы, милорды. Я и мертвец мы оба были там, да. Но мы не совершили никакого преступления, мы оба невиновны. Я признаюсь признаюсь, видите? Я не надо меня в воду. Только не туда.
На площади воцарилась тишина, прерываемая лишь негромким аханьем и сдавленными возгласами. Каждый боялся пропустить хоть слово.
Так ты признаёшь, что присутствовал при убийствах? спросил де Гленвиль.
Да, милорд. Я был там, в том доме. Когда женщину с девочкой Мужчина запнулся и покачал головой. Был там, и только.
И только?
Да, милорд.
Ясно.
От тона, которым де Гленвиль произнес это слово, затылок Стэнтона покрылся мурашками.
Судья продолжил:
Незадолго до того, как тебя со спутниками вывели из собора, вас раздели донага для подготовки к ордалии. Один из моих клерков тщательно осмотрел ваши одеяния. Это было зашито в твоем плаще. Де Гленвиль вытащил из своего широкого рукава какую-то вещицу и поднял ее над головой.
Стэнтон судорожно втянул воздух. Теперь он понял, зачем сюда приходил Барлинг.
Обвиняемый сжался, будто его ударили, а вдовец издал исполненный боли крик.
Воздух заполонили недоумевающие возгласы.
Стэнтон молчал. Он знал, что именно де Гленвиль сжимает в руке, потому что уже не раз слышал об этой вещи в суде, серебряную фибулу.