Не вижу разницы, фыркнул Эдгар.
Сэр, Линдли того и гляди в обморок упадет. Стэнтон изо всех сил пытался удержать мужчину, но делать это становилось все тяжелее.
Барлинг оглянулся и недовольно прицокнул языком:
Ну так посадите его на пол по крайней мере пока. Потом в чувство приведем.
Да, сэр. Стоило Стэнтону опустить Линдли, подскочивший Эдгар ударил его башмаком по животу, датах сильно, что тот растянулся на утоптанном земляном полу.
Стэнтон отшатнулся и чуть не упал.
Вот как его в чувство надо приводить, ухмыльнулся лорд.
Эдгар! Барлинг сказал именно так, а не «сэр Реджинальд»: он явно был взбешен. Это, он указал на зашедшегося в кашле едва ли не до рвоты Линдли, который отчаянно пытался отползти подальше от ног лорда, бесплодное и весьма отвлекающее поведение. Прекратите.
Затем он кивнул Стэнтону, который встал между Эдгаром и скрюченным на полу Линдли.
Я этого не делал, прохрипел сквозь приступы кашля Линдли. Клянусь вам. Клянусь. Поверьте мне.
Стэнтон сложил руки на груди и даже не глянул вниз, а Эдгар тем временем поиграл плечами под плащом, будто вот-вот собирался кинуться в бой.
Вот только мольбы Линдли звучали искренне. Всего три месяца тому Стэнтон стоял рядом с невинным человеком, которому грозила петля. Так решил король. Но в тот день посыльный возвысил голос и спас человеческую жизнь. Нет. В этот раз он не полезет не в свое дело. Пускай королевское правосудие вершится без него. Но вместе с тем в голове у Стэнтона в унисон с причитаниями Линдли до сих пор эхом отдавались мольбы тех трех, что пошли на ордалию в Йорке. И ведь один из них оказался невиновным Нет. И он снова едва заметно покачал головой.
Вы только послушайте эту мразь. Эдгар с отвращением махнул рукой, а потом кряхтя присел на корточки. Вот вам то, чего он, мол, не делал. Он выпрямился, держа в руке железное тавро на длинной ручке.
Стэнтон сморгнул в тщетной попытке зажмуриться. Тавро было в форме буквы он не разобрал, какой именно. Но в острых железных углах углах, которые должны были быть чистыми и острыми, чтобы получилось доброе клеймо, застрял бурый бесформенный кусок чего-то. Кусок с присохшим к нему клоком черных волос.
Барлинг едва удостоил тавро взглядом и стал всматриваться в темные углы кузни:
Да, нападение на Джеффри Смита несомненно было злодейским, и очевидцев у случившегося, видимо, не было.
Никто не видел, подтвердил Эдгар, а вы подумайте о бедняжке-дочери. Слышали бы вы, как она голосила, когда отца нашла.
На дерево его! Сейчас же! продолжали доноситься снаружи несмолкающие вопли Агнес.
Не особо-то горестно звучит, заметил Барлинг, приподняв брови.
А что не так-то говорит? горячо сказал лорд. Чем раньше мы его вздернем, тем лучше. А, Барлинг?
Но клерк не обратил внимания на эти слова, а подошел к стене и стал разглядывать висящие там инструменты.
Да тут даже одноглазый разберется! Эдгар взглянул на Стэнтона и кивнул на его подбитый глаз. Даже ты, парень.
Он хохотнул над собственной шуткой, Барлинг же по-прежнему молчал.
Но что-то было здесь не так. Стэнтон чувствовал это, как почувствовал и в тот день, когда должны были повесить невинного человека, сэра Бенедикта Палмера, рыцаря. В тот день, когда Стэнтон заметил одну маленькую нестыковку сущую незначительную мелочь. И тогда он возвысил голос, хотя сам король был уверен в виновности приговоренного к казни человека, возвысил, хотя прекрасно понимал, какие страшные последствия его слова могут иметь для него самого.
Я увидел все, что мне было нужно. Барлинг двинулся к дверям. Стэнтон, выводите Линдли. Я обращусь к людям со своим заключением.
Наконец-то! Эдгар пошел вслед за клерком. Пора убираться из этой дыры.
Но Стэнтон даже не пошевелился вместо этого он выпалил:
Сэр Реджинальд, а какого роста был Джеффри Смит?
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Что вы сказали, Стэнтон? Казалось, клерк не верит собственным ушам.
Пути назад не было.
Какого он роста был, сэр Реджинальд? повторил Стэнтон.
Эдгар бросил на него сердитый взгляд:
Ну, высокий, он махнул рукой в десятке сантиметров у себя над головой. Плечи широкие. Что с того-то?
Все верно. Достаточно было взглянуть на возвышение под наковальней. Да и Агнес, дочь кузнеца, была рослой.
Тогда как же этот человек мог его одолеть? Стэнтон поежился, глянув на по-прежнему ошеломленного Барлинга, но продолжил: Рост и сложение у Линдли,
он махнул рукой в сторону распростертого на полу беззаконника, самые обычные. Ему никак не одолеть Смита. Может, не врет он все же?
Стэнтон судорожно сглотнул. Сердце неистово колотилось под взглядами двух обращенных на него пар глаз.
Кожа Эдгара приобрела цвет обожженного кирпича.
Вы что же, Барлинг, позволяете своему человеку нести все, что ему в голову взбредет?
Не позволяю. Лицо Барлинга по-прежнему оставалось бледным, но смотреть на него было гораздо страшнее, чем на искаженную злостью физиономию Эдгара.
Отлично! Тогда давайте уже делом займемся! Эдгар протопал к дверям и распахнул их.
Помещение наполнилось светом золотого вечера, а вместе с ним сюда влетели и взметнувшие полчища мух остервенелые вопли.