Питер Страуб Тайна
Точнее, континент других чувств, более глубоких, чем все известные нам.
Так вот, в одном из домов на острове Милл Уолк по ступенькам, ведущим в подвал, быстро бежит, спасаясь от истошных криков своей матери, маленький мальчик. Бежит он так быстро, что забывает закрыть за собой дверь, и крики проникают в подвал вслед за ним, заполняя собой воздух, лишая его кислорода. Ему жарко, эти заставляют мальчика чувствовать себя виноватым, хотя и неизвестно, в каком преступлении может быть, только в том, что он ничего не может сделать, чтобы заставить мать замолчать.
Добежав до нижней ступеньки, мальчик спрыгивает на бетонный пол, закрывает уши руками и бежит между продавленной зеленой кушеткой и деревянным креслом-качалкой к старому, видавшему виды верстаку, стоящему вплотную к стене. Верстак, так же как и мебель, принадлежит его отцу, и, хотя на нем полно инструментов отвертки и молотки, рашпили и напильники, жестянки, полные гвоздей, тиски и плоскогубцы, лобзики и пилы, а также ручная дрель, долото, рубанок и стопка наждачной бумаги, все же на этом верстаке ни разу ничего не смастерили и не починили. На всем лежит толстый слой пыли. Мальчик быстро ныряет под верстак и прислоняется спиной к стенке. Затем он осторожно отнимает руки от ушей. Одна секунда тишины перетекает в другую. Теперь он может дышать. В подвале прохладно и тихо. Мальчик садится прямо на пол и закрывает глаза.
Мир остается таким же прохладным, темным и беззвучным.
Тогда он снова открывает глаза и видит прямо перед собой картонную коробку, стоящую в тени верстака, так что ее совсем не видно с другой стороны. Коробка также покрыта толстым слоем пыли. Пыли так много, что, пробегая, мальчик оставил на ней следы они напоминают неровные строчки, кое-где стертые ластиком, здесь можно разглядеть запятые, восклицательные знаки, слова на непонятном языке. Сквозь пляшущую перед ним пыль мальчик тянется к коробке, открывает крышку и видит, что коробка почти пуста, если не считать стопки старых газет, лежащих на самом дне. Мальчик поднимает верхнюю газету и удивленно смотрит на заголовок. Он уже умеет читать, хотя и не пошел еще в первый класс. Он видит в заголовке смутно знакомое имя. «В озере найдено тело Джанин Тилман».
Тилман фамилия их соседей, но имя Джанин звучит для мальчика так же загадочно, как и слова «в озере найдено тело». Заголовки следующей газеты тоже набраны огромными буквами. «Местного жителя обвиняют в убийстве миссис Тилман». И следующая, последняя газета сообщает, что «тайна оказалась трагедией». Здесь мальчик не понимает уже почти ни слова. Он разворачивает газету и кладет ее перед собой на пол. Время от времени в тексте мелькают знакомые слова «тень», «жена», «дети». Но никто из людей, изображенных на фотографиях, мальчику не знаком.
Постепенно мальчик разворачивает все газеты и видит в одной из них фотографию женщины, смутно напоминающей его мать. «Наверное, ей понравится эта фотография, думает мальчик, надо отнести ей в подарок эти интересные старые газеты и сказать, что я нашел их под верстаком».
Мальчик кое-как собирает газеты с пола, вылезает из-под верстака и идет к выходу, несколько страниц падают и остаются лежать на полу, но он не останавливается, чтобы поднять их. Мальчик карабкается по ступенькам в кухню, затем идет по коридору в комнату матери.
Она стоит перед ним в своей синей
ночной рубашке, волосы ее растрепаны, а глаза где-то, не здесь, словно это только кажется, что она смотрит ими наружу, а на самом деле взгляд обращен внутрь.
Ты что, не слышал меня?
Мальчик качает головой.
Ты не слышал, как я звала тебя?
Я был в подвале, мальчик подходит к матери. Посмотри, что я нашел, это тебе.
Мать медленно подходит к нему.
Тебе не следовало от меня прятаться.
Она берет из рук мальчика подарок, и он тут же понимает, что это вовсе не подарок, а ужасная, чудовищная ошибка. На пол падают еще несколько страниц. Мать подносит газеты к глазам. Теперь уже не только глаза, но и все лицо матери словно обращено внутрь, словно она одержима каким-то невидимым, но могущественным демоном. Она роняет газету и бежит, пошатываясь, в сторону кухни. Лицо ее смеется, но изо рта вырывается не смех, а чудовищный, нечеловеческий крик. Она опускается на стул и роняет голову на руки.
Часть первая Смерть Тома Пасмора
1
В следующую секунду сцена, за которой наблюдал Том, исчезла, почти померкла перед другой, исполненной величайшего смысла и почти невыносимой для глаз красоты. Словно под внешней оболочкой, доступной его глазу, вдруг пришли в движение какие-то неведомые механизмы. На несколько секунд Том застыл, как завороженный, не в силах пошевелиться. Казалось, что сама природа проснулась и проявила свою сущность.
Том стоял, освещенный лучами красного света, в облаке пыли, поднимавшейся от дороги.
Он привык к более спокойным улицам восточной части острова, и, возможно, призрак таинственной силы, разлитой в воздухе, почудился ему благодаря тому, что он попал на Калле Бурле, так не похожую на его родную Истерн Шор-роуд. То, на что смотрел сейчас Том, было для него словно другим миром, который он никогда не видел раньше. Он не имел ни малейшего представления ни о том, как попасть обратно на восток острова, ни о том, почему он, собственно, разыскивает в этой части города засевший у него в голове адрес. Постепенно до него снова стали долетать звуки оживленной улицы велосипедные звонки, похожие на стрекот кузнечиков, цокот лошадиных копыт. Только теперь Том понял, что стоит, затаив дыхание, а глаза его застилают слезы. В дальнем конце улицы покачивался на козлах водитель фургона, на котором приехал сюда Том. Позвякивание молочных бутылок сливалось с общим гамом. Так что же произошло несколько секунд назад? Где он был? В другом мире? Или за призрачной оболочкой этого мира?