Вот это своевременное предупреждение нового агента с места работы Пауля Шольца и послужило причиной созыва срочного совещания. Обсуждение проходило в четверг, утром. На следующей неделе подозреваемые уже могут быть на Западе вместе с собранной ими секретной информацией. Этого допустить было нельзя: Клара Шольц чрезмерно много знала о данном железнодорожном узле воинских перевозок Группы советских войск в Германии.
Срочно договорились с руководством окружного управления МГБ ГДР о приезде двух советских оперативно-следственных групп и оказании им помощи в задержании и первых допросах подозреваемых уже на следующий день, в пятницу на этой неделе.
Вместе со мной и начальником отделения А. А. Чудиновым, который тоже владел немецким языком, с нами выехали два следователя. Они и должны были, по замыслу руководства, вести допрос. Мы с Чудиновым должны были быть лишь переводчиками в ходе допросов и ведения переговоров с руководством МГБ ГДР.
По пути из Потсдама в Карл-Маркс-Штадт мы еще раз обсудили со следователями все известные нам материалы по делу супругов Шольц и пришли к выводу, что немцы, скорее всего,
из-за отсутствия вещественных доказательств по делу воздержатся от дачи санкции на арест. Доказательства и дополнительные аргументы придется, видимо, срочно искать с их помощью на месте, убеждать немцев в немедленности действий по задержанию подозреваемых.
Единственным пока весомым оперативным аргументом неотложности задержания было сообщение агента, работавшего на заводе счетных машин, о намечаемом супругами Шольц побеге на Запад уже на следующей неделе. Для раздумий просто не было времени.
В окружном управлении МГБ ГДР нас уже ожидали. Встретил зам. начальника управления по оперативной работе. Он сообщил, что им подготовлены две группы оперработников для ареста подозреваемых, следователь и помещения для работы с задержанными. С проведением мероприятия придется поторопиться, так как была пятница, укороченный рабочий день. Он попросил ознакомить его с имеющимися материалами и изложить основания подозрений четы Шольц в шпионской деятельности против советских военных объектов. Зам. начальника управления с пониманием отнесся к настоятельной просьбе первые допросы и получение признательных показаний провести нами. Мы должны реально уточнить объемы и опасность для ГСВГ добытой ими шпионской информации.
Эту часть беседы начал на немецком языке А. А. Чудинов. Его скромный словарный запас не позволил вести дальнейшую основную часть разговора изложение существа наших подозрений в отношении супругов Шольц и обоснование срочности их задержания. Этот разговор он поручил мне со словами:
Давай веди дальше разговор ты, доказывай, что просто нет другого выхода. У меня для этого слов не хватит, а у тебя это лучше получится!
После моей информации по делу, оглашения имен и указания мест работы объектов разработки настроение хозяина кабинета заметно изменилось. Он довольно напряженно спросил нас, все ли мы знаем о личности подозреваемых. При этом он порывисто встал, взял с соседнего стола большой красный альбом с надписью «Почетные граждане города Карл-Маркс-Штадт», раскрыл первую страницу и положил альбом перед нами. На большой, красочно оформленной фотографии премьер-министр правительства ГДР Отто Гротеволь с улыбкой пожимал руку какому-то мужчине и вручал ему золотой значок почетного члена СЕПГ.
Мы недоуменно смотрим сначала на фотографию в альбоме, потом на зам. начальника управления МГБ. Он спросил нас, есть ли у нас с собой фотография мужа секретарши директора. Ее у нас не было. Тогда он перевернул фотографию в альбоме со словами:
Вот читайте, здесь, на обороте.
На тонкой папиросной бумаге на обороте фотографии был отпечатан пояснительный текст следующего содержания: «Премьер министр ГДР Отто Гротеволь вручает золотой значок почетного члена партии ветерану Сопротивления и подпольной работы в годы войны против фашизма, своему товарищу по подполью, мастеру завода счетных машин Паулю Шольцу».
После моего перевода этих строк на русский язык оба следователя вскочили со своих мест (до этого момента они сидели молча и в нашей беседе не участвовали). Они попросили меня еще раз показать и перевести им текст, рассмотрели фотографию Отто Гротеволя, жавшего руку объекту нашей разработки, и озадаченно сели на свои места. У Чудинова невольно с раздражением вырвалась:
А почему же об этом не было доложено в управление из особого отдела, ведущего разработку?!
Видя смятение на наших лицах, зам. начальника управления МГБ ГДР уточнил:
Вы что же, действительно не знали об этом? Ведь эта фотография висит на городской Доске почета для всеобщего обозрения!
Такого поворота событий по вине особого отдела, отвечающего за разработку, мы, естественно, не ожидали.
После легкого смятения мы обменялись мнениями о создавшейся ситуации. Один из следователей высказал осторожное предложение, что надо бы срочно, ввиду «вновь открывшегося обстоятельства» по делу, снова передоложить и согласовать вопрос их задержания с руководством Управления особых отделов и Политуправлением ГСВГ, ведь, по существу, это затрагивает интересы и авторитет правительства ГДР.