А когда с этим было покончено, все разошлись по домам; братья побрели за матерью. Всю дорогу бранилась она, и даже дома буря еще не совсем утихла. Подавая сыновьям еду, она грозила задать им новую трепку, но, увидев, с какой жадностью они впились зубами в хлеб и салаку, отвернулась и украдкой смахнула слезу с загорелой шершавой щеки.
Так окончилось бегство братьев случай, который я не мог обойти в своем повествовании.
Любимой забавой братьев было также катание деревянного круга, ею они тешились и став взрослыми. Разделившись на две партии, они ревностно состязались между собою, и обе стороны стремились достичь назначенного рубежа. Немало было тогда крику, беготни и шума, и пот ручьями струился по их лицам. С шумом мчался по дороге круг и нередко, отскочив от палки, угождал кому-нибудь прямо в лицо, так что когда братья возвращались с игры, их лбы были украшены
изрядными шишками, а щеки вздувались от синяков. Так проходили дни их юности: летом в лесах или на дороге за игрой в круг, зимой в родной избе на пышущей жаром печи.
Однако и братьям пришлось убедиться, что времена меняются. Обстоятельства заставляли их все чаще задумываться о завтрашнем дне и забывать былые привычки. Мать их скончалась, и одному из братьев надлежало стать хозяином в доме, чтобы спасти его от полного развала и позаботиться об уплате казенной подати, которая, однако же, в хозяйстве Юкола с его обширными лесами не была особенно велика. Но в запущенном доме всегда найдется вдоволь работы и хлопот. Вдобавок ко всему новый приходский пастор был слишком ретив в исполнении своей должности. Он заставлял всех учиться грамоте и к людям, уклоняющимся от этого, не знал жалости, придумывая разные способы наказания, вплоть до деревянной ножной колодки. Вот и на братьев Юкола он обратил свой строгий взор. И не как-нибудь, а через судебного заседателя прислал им строжайший приказ немедленно явиться к кантору учиться грамоте. И вот однажды осенним вечером братья сидели в своей просторной избе, размышляли обо всех этих делах и вели между собой следующую беседу:
А а п о. Я вот что скажу: эта беспутная жизнь никуда не годится. Все кончится для нас разорением и гибелью. Братья! Пора нам бросить былые привычки, коль желаем себе счастья и покоя.
Ю х а н и. Твоя правда, против ничего не скажешь.
С и м е о н и. Помоги нам господь! Бесшабашную, дикую жизнь вели мы до сего дня.
Т и м о. Что ж, можно и по-другому попробовать. Ох-хо-хо!
Ю х а н и. Что и говорить бесшабашно мы жили, вернее неразумно. А всему дурь молодая виной, с годами, глядишь, поумнеем.
А а п о. Пора бы уж набраться ума и жить не по хотению, а по разумению, чтоб польза была. Немедленно возьмемся за хозяйство и приведем его в порядок!
Ю х а н и. Золотые слова! Прежде всего примемся за навоз, как навозные жуки. И хвою рубить будем от зари до зари да на поля ее возить. И наше славное стадо пусть тоже дает нам свое добро, чтоб кучи во дворе поднимались, как золотые стены королевского замка! Так мы и сделаем: приступим к работе с понедельника и уж начнем с самого основания.
А а п о. Почему же не завтра?
Ю х а н и. Только с понедельника. Не мешает хорошенько все обмозговать. Да, на том и порешим: со следующего понедельника.
А а п о. Но одно дело нам нужно решить сейчас же. А оно вот какое: коль хотим, чтоб наше хозяйство встало на ноги и в нем был порядок, один из нас должен быть главою и хозяином. Мы знаем, что это право и обязанность принадлежит Юхани, он старший из нас, да и мать так наказывала.
Ю х а н и. Да, и право, и власть, и сила все мое!
А а п о. Но смотри, пользуйся всем этим в меру и для общего блага.
Ю х а н и. Буду стараться вовсю. Только б вы слушались меня без понуканий и без розги! А уж я вовсю буду стараться.
А а п о. Что, розги?
Ю х а н и. Если понадобится, видишь ли.
Т у о м а с. Ты собакам толкуй о розгах!
Т и м о. Нет уж, моих угодий тебе вспахать не удастся. Пусть этим займутся закон и правосудие, если понадобится.
Ю х а н и. И чего вы прицепились к пустому слову? Хватит нам тут места, если перестанем бодаться и заживем в согласии.
Э р о. Но лучше, пожалуй, все в точности оговорить.
А а п о. И выслушаем мнение каждого.
Ю х а н и. Что скажет Лаури, вечный молчун?
Л а у р и. Я бы вот что сказал. Давайте переселимся в лес и бросим к чертям эту мирскую суету.
Ю х а н и. Что?
А а п о. Опять парень чепуху мелет.
Ю х а н и. Чтоб мы перебрались в лес? Глупости!
А а п о. Подожди, брат, выслушай, что я надумал. Твое право, Юхани, стать хозяином, коли этого хочешь.
Ю х а н и. Да, хочу.
А а п о. А мы, остальные, пока не женимся и не покинем дорогих уголков нашего родного крова, будем работать в доме, с хозяйской одеждой и на хозяйских харчах. Первый понедельник в каждом месяце, кроме сева и жатвы, пусть будет нашим свободным днем, но и в этот день пусть хозяин кормит нас. За нами будет право каждый год получать по полбочки овса на семена и засевать не меньше трех тунландов общей пожоги. Таковы мои думы о нашем хозяйстве, пока мы холосты. Но я знаю, что ни один из нас по доброй воле не покинет родной Юколы, да и теснота нас к этому не принудит, на этих землях есть где поразгуляться семерым братьям. Но все-таки, если кто-нибудь из нас задумает свить себе гнездышко и обзавестись семьей, ведь не захочет же он дробить хозяйство с помощью властей да землемеров! Не согласится ли он вот на какое условие: пусть унаследует