Яхтфохт приказал окружить братьев, потом тихо подкрасться к ним, но все же остановиться на некотором расстоянии от их убежища.
Все произошло так, как велел яхтфохт. Люди окружили братьев и шагах в пятидесяти остановились. И глазам их представилась следующая картина: возле большого камня был сооружен из хвои небольшой шалаш, у входа на моховой постели, глядя на облака и распевая песни, лежал Юхани. В двух-трех саженях от шалаша весело пылал костер, и Симеони жарил на углях попавшуюся в силок тетерку. Аапо и Тимо с черными от сажи лицами, они только что играли в гномов, пекли в горячей золе репу. На краю грязной лужицы молча сидел Лаури и лепил глиняных петушков, бычков и резвых жеребят; длинный ряд их уже сушился на поросшем мхом бревне. А Туомас грохотал камнями: сначала он смачно плевал на один камень, клал горячий уголек и изо всей мочи бросал на него другой камень, и грохот, гулкий как ружейный выстрел, раскатывался по окрестностям, а из-под камня вырывался черный клуб дыма.
Ю х а н и.
А а п о. Это я сказал сразу, как мы дали тягу. Эх, и дураки же мы! Только разбойники да цыгане скитаются так под открытым небом.
Т и м о. Но небо как-никак божье.
А а п о. Жить тут с волками и с медведями!
Т у о м а с. И с господом богом.
Ю х а н и. Верно, Туомас!
С господом и его ангелами. Ах! Если б мы только смогли взглянуть теперь на мир глазами праведника, мы бы воочию увидели, как нас окружают целые толпы ангелов-хранителей с крылышками и как сам бог, этакий седенький старичок, сидит между нами, точно любящий папаша.
С и м е о н и. А каково-то теперь нашей бедной матери?
Т у о м а с. Попадись мы ей только в руки, она из нас печеную репку сделает!
Ю х а н и. Да, парень, и задали бы нам баню!
Т у о м а с. Баню, баню!
Ю х а н и. Горячую баню, будьте уверены!
А а п о. В конце концов бани нам не миновать.
С и м е о н и. Это уж ясно. А коли так, то лучше сейчас же принять порку и разом покончить с этой скотской жизнью.
Ю х а н и. Э-э, братец ты мой! Скот-то как раз и не идет на бойню по доброй воле.
А а п о. Что ты крутишь, парень? На носу зима, а родились-то мы не в шубах.
С и м е о н и. Так что марш домой! А выпорют, так за дело, ей-ей за дело.
Ю х а н и. Подождемте, братцы, побережемте свои спины еще немного. Ведь мы же не знаем, что придумает для нашего спасения господь бог не сегодня-завтра. Посидим-ка еще тут: днем вокруг костра, а ночью в шалаше, полеживая рядком и похрюкивая, будто поросята на подстилке А ты, Лаури, что скажешь из своей лужи? Ну как, пойдем ли послушно на порку?
Л а у р и. Побудем еще тут.
Ю х а н и. Вот и я так думаю. Конечно, так! Э, да у тебя там уйма скотинки!
Т у о м а с. Да, у этого парня и скота и птицы вдосталь.
Ю х а н и. Видимо-невидимо. А из тебя вышел бы славный глиномаз.
Т у о м а с. Прямо-таки гончар.
Ю х а н и. Отменный гончар! Что это за матрешку ты опять там лепишь?
Л а у р и. Это мальчик.
Ю х а н и. Нет, вы только поглядите на этого карапуза!
Т у о м а с. Мастерит ребят, как заправский мужик.
Ю х а н и. И ребятки что пеньки смолистые! Вот ведь молодец и стадо и ребят кормит. Но, братцы, давайте же обедать! А то у меня в животе уже урчит. Прикрой-ка золой вон ту репку, чтобы не подгорела. А чей теперь черед идти репу воровать?
С и м е о н и. Видно, мне опять отправляться на это грешное дело.
Ю х а н и. Чтоб не умереть, нам придется малость попользоваться чужим добром. Коли это и грех, то из самых пустячных в нашем грешном мире. И если я умру без иной помарки в своей книге жизни, то вряд ли такое пятнышко помешает мне обрести жизнь чуть получше этой. Правда, из настоящих райских чертогов меня бы скоро выгнали в шею, в этом я уверен, но место какого-нибудь привратника для такого парня там всегда найдется, и это было бы страшно весело. Да, будем верить и это и беспечально набивать брюхо до отвала.
А а п о. А по-моему, лучше оставить уже в покое огород Куоккалы и подыскать новый. Репы день ото дня становится все меньше, и как бы хозяин не начал караулить свой огород и днем и ночью.
Я х т ф о х т. Не стоит больше горевать об этом, ребятки, не стоит. Ну-ну, что вы заметались? Глядите целая толпа ангелов-хранителей разом окружила вас!
Так обратился к братьям яхтфохт, и те, страшно перепугавшись, вскочили на ноги и рванулись кто куда, но с ужасом убедились, что все пути к бегству отрезаны.
Вы в капкане, беглецы, вновь заговорил яхтфохт, да еще в каком капкане! Из него вам не вырваться пока вам не намылят малость головы, чтоб помнили, какую гонку вы нам задали. А ну, тетушка, сюда со своими розгами, да отвалите-ка им любящей рукой! А будут противиться бабы подсобят.
И последовала тут расплата, не миновавшая ни одного из братьев, и невообразимый крик поднялся в лесу Куоккалы. Бойко орудовала баба, однако яхтфохт все же уверял, что братья отделались слишком легко.